Он обошел вокруг стола и потянулся к Диане, но в этот раз она отшатнулась от него, обняв себя руками. Затем покачала головой:
– Джим…
– Прости, – сказал он. – Делгадо может быть в беде. Я должен помочь ей и остановить то, что происходит. Если я смогу сделать это мирно, до того, как прибудет «тяжелая кавалерия», то мне стоит попробовать.
Диана кивнула.
– Кто такая Марта?
– Она пытается спасти брата. Она опытная, и если уже туда едет, то вместе нам, возможно, удастся прервать все это.
Диана несколько секунд смотрела на него, затем опустила голову.
– Просто береги себя, ладно?
Потом она снова взглянула на него глазами, полными слез, и слабо улыбнулась.
Хоппер шагнул к жене и снова обнял, и в этот раз она не стала сопротивляться. Обнявшись, они покачивались из стороны в сторону. Хоппер посмотрел поверх ее головы на Эрика, все еще стоявшего посреди комнаты.
– Эрик, присмотри, пожалуйста, за моей семьей.
Эрик кивнул.
Затем Хоппер разорвал объятия с Дианой и поцеловал ее в лоб.
– Я вернусь как можно скорее, – сказал он и вышел из квартиры, не осмелившись оглянуться.
Глава пятидесятая
В змеином логове
14 июля 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк
Закоулки Бруклина были тихими и темными. Хаос и бойня здесь вспоминались как полузабытый сон, когда Хоппер прятал полицейский мотоцикл на пустой стоянке и шел остаток пути до Института Руквуда пешком. Он, конечно, знал, почему это происходит в его голове. Адреналин, усталость, голод, жажда, не говоря уже о мелких травмах, полученных во время бегства от «Гадюк», – все это начинало брать верх. Поскольку ему уже приходилось испытывать такое раньше – во Вьетнаме, то по крайней мере он понимал, что вряд ли сможет продержаться долго.
Найти институт оказалось совсем нетрудно. Это было огромное здание с нагромождением готических колонн и арок, стоявшее на площади в конце широкой улицы между церковью и особняком. Пройти мимо него было невозможно.
Кроме того, это было единственное здание на много миль вокруг, внутри которого горел свет. Все, что оставалось Хопперу – только следовать за ярким белым светом и… «Гадюками», маршировавшими ровным потоком в том же направлении, чтобы выстроиться на площади перед зданием. Должно быть, они ехали сюда на транспорте, поскольку их главный штаб находился довольно далеко отсюда, и в какой-то момент высадились и, подобно Хопперу, пошли дальше пешком. Хоппер не понимал, почему, и стоит ли по этому поводу волноваться, но было как-то… тревожно смотреть на них. Они маршировали, ни слова не говоря, – не совсем в ногу, но абсолютно молча. В жарком воздухе разносился только топот их ботинок по асфальту.