– Дорогой… – робко говорю я мужу, который торопливо собирает чемодан, что-то тихо бормоча под нос – не то молитвы, не то проклятия, – мы бежим, скроемся – а как же наш Миклош? Он останется в лапах у этой подлой своры? Да? Ты готов оставить его?
Супруг замирает. Потом медленно поворачивает ко мне голову. Затем выпрямляется.
– Дорогая… – говорит он глухим голосом, – ты понимаешь, что мы уже ничем не можем ему помочь? От нас теперь ничего не зависит. Ты слышишь, видишь, что происходит? Русские переиграли всех нас! С их натиском уже ничего не поделаешь. Это как Аттила, Чингисхан, Тамерлан – ужасно и неотвратимо. Думаешь, что это стало неожиданностью только для нас с тобой? Рушится все – и для Адольфа тоже все кончено… Сталин обстругивает его Рейх как кочан капусты, снимая с него с разных сторон слой за слоем, и скоро от державы Гитлера останется только кочерыжка, которую большевики проглотят в один прием. Если все пойдет так и дальше, то Третий Рейх со своей дурацкой новой религией не доживет до Рождества. Впрочем, нам от этого не легче, ибо чем хуже положение немцев, тем больше в них злобы, и даже то, что мы никоим образом не виноваты в поражении Венгрии, ничуть не облегчит участи нашего сына…
Он выпускает из рук свое любимое шелковое кашне, которое тоже собирался положить в чемодан, и делает шаг ко мне.
– Я понимаю – это страшно. Страшно – осознавать, что мы бессильны что-нибудь сделать. Но прошу тебя – давай не будем думать о самом плохом. Не надо… Тебе нельзя волноваться.
Наверное, он сказал это, заметив, что меня пошатнуло. Последнее время у меня стало часто прихватывать сердце. И сейчас опять в груди давило и покалывало, так что трудно было дышать.
Он внимательно вглядывался в мое лицо. Миклош – мой супруг, он всегда был такой заботливый… Мы никогда с ним не ссорились. На всем протяжении супружества у меня ни разу не возникли претензии к нему. Как много мы пережили вместе… Мы были по-настоящему близки – так, как редко бывает у супругов. Я принимала своего мужа со всеми его недостатками, я никогда не спорила с ним, поддерживая во всех начинаниях. Он это ценил и часто спрашивал моих советов – жаль только, что не всегда он им следовал.
– Где твои таблетки? – В его глазах сквозило беспокойство.
– Там… – я указала рукой на секретер, – в верхнем ящике…
Он подхватил меня под руки и повел к дивану.
– Посиди, я сам принесу тебе…
После того как я приняла таблетку, мне стало легче. Супруг сидел рядом со мной, глядя на меня с беспокойством.
– Дорогая, прошу тебя, не нервничай… Держись. Скоро все закончится. Кроме того, с нами бедняжка Илона и малыш Иштван-младший… Подумай хотя бы о них.