Он прислушался: в фойе перезаряжали пистолет. Джиллиан рванулся к двери. Он не знал, справа или слева от нее стоит противник. Придется действовать наудачу. Одним прыжком он выскочил из буфетной и не глядя выстрелил влево. Стоявший там посмотрел на него огромными глазами, как бы возмущаясь, что Джиллиан нарушил неписаные правила игры, – и упал. Джиллиан не хотел рисковать и выпустил ему еще одну пулю в лоб.
Краем глаза Джиллиан заметил движение в буфетной и понял, что это конец. Ему ни за что не успеть прицелиться и нажать курок: последний противник, стоявший в дверях кухни, уже навел пистолет. Глядя через буфетную в фойе, он целился прямо в Джиллиана – и вдруг упал на колени.
Он медленно наклонялся все ниже, словно все это ему надоело. Голова упала вперед, увлекая за собой тело. Мелькнул торчащий из спины длинный кухонный нож, и упавший скрылся из виду за столами и стульями.
Джиан стоял в темной кухне, слабо освещенный падавшим из буфетной светом. Он оторвал взгляд от противника и смотрел теперь на Джиллиана.
– Берегись! – крикнул тот, кидаясь к нему.
Глаза Джиана стали огромными от удивления. Раздался выстрел и отбросил его обратно в темноту.
Джиллиан с криком опрокинул стол и увидел, что парень с ножом в спине лежит на полу; он из последних сил перекатился на бок. Рука с пистолетом дрожала, дуло все еще было направлено на пустой дверной проем. Джиллиан на бегу выпустил две пули ему в голову.
В следующую секунду он подбежал к Джиану, увидел кровь, рану и широко открытые глаза. Молча он поднял сына и понес к задней двери.
– Вообще-то вовсе не удивительно, что я встретила вас обеих именно в Праге.
Саломея и Лукреция Каскаден с двух сторон окружили Ауру, и они зашагали втроем по темным улочкам Мала-Страны. Экстравагантные конструкции из тюля на шляпах сестер покачивались при каждом шаге. В длинных платьях с пышными юбками и зонтиками под мышкой – у одной справа, у другой слева – они походили на великосветских дам, собравшихся на танцы.
– И правда, – сказала Саломея. – Нигде в Европе спиритизм не пользуется сейчас таким спросом, как в Праге.
– Хотя мы предпочитаем термин «сопровождение душ», – укоризненно добавила Лукреция.
– Моя сестра отвечает за финансовую сторону, – хихикнула Саломея, заговорщически пихнув Ауру локтем. – И прилагает все усилия, чтобы подчеркнуть важность того, что мы делаем.
– Солидность.
– Солидность и важность.
Аура познакомилась с сестрами летом 1914 года. В их парижской квартире ей явилась черная Изида, оказавшаяся впоследствии бессмертной Иннин. Несколько недель спустя, по пути в родовое владение Инститорисов в португальской Синтре, она навестила их в Сантьяго-де-Компостеле. Близкими подругами они Ауре не были, но их чудачество всегда казалось ей милым.