– Ты меня напугал, – сказала Тесс, поднимая глаза от младенческого личика.
Джиан зашел внутрь, но дверь оставил открытой, словно собираясь сию же минуту уйти. Его можно было принять за призрак, особенно в этой обстановке, но Тесс чувствовала запах его мокрой одежды. Он, видимо, приплыл с Замкового острова на лодке. Сама Тесс пришла по подземному ходу – не то чтобы она любила там бывать, но так ей показалось безопаснее, чем с ребенком на руках в ялике по открытому морю.
– Я только что приехал. – Черные волосы, растрепанные ветром, падали Джиану на плечи; это придавало ему непривычно дикарский вид. – Я хотел тебя повидать, и мне сказали, что я найду тебя здесь. С ребенком.
Джиан подошел ближе. Он выглядел здоровее, чем она ожидала. Интересно…
– Я не сам греб, – сказал он с улыбкой, от которой лицо его показалось Тесс еще мрачнее, потому что в ее воспоминаниях он улыбался совсем по-другому. – На это меня все еще не хватает. Меня перевез один слуга, не знаю, как его зовут.
– Давно ты тут не был. – Ей показалось, что глаза у него сидят теперь глубже, словно втянулись в череп. Или это просто черные брови стали гуще? – Но новостей у нас немного.
Он посмотрел на имя ее матери на надгробной плите, на младенца у нее на руках.
– Но и немало, мне кажется.
Она набрала в грудь побольше воздуха и кивнула:
– Я рада, что ты поправился.
«Поправляешься», – уточнила она про себя, потому что назвать его здоровым язык не поворачивался. Тьма, проступавшая в нем, только придавала ему привлекательности. Он многое унаследовал от Ауры – не только волосы цвета воронова крыла, – но в этой привлекательности под самой поверхностью крылось что-то еще. Не опасность, нет, но какой-то непривычный задор. «Наверняка у многих женщин перехватывает дыхание, стоит Джиану войти в комнату», – подумала Тесс. А ведь он должен бы выглядеть болезненным, слабым. Не… не таким.
– Ты прав, – сказала она. – Даже тут, на краю света, все меняется. Ты тоже изменился.
– Давно уже. Я писал тебе об этом.
– Я знаю. Я прочла твои письма.
Он еще мгновение пристально смотрел на нее, потом перевел глаза на младенца:
– Можно?
Она ненавидела себя за дрогнувший голос.
– Ты его дядя.
Он взял у нее из рук маленького Йонатана, очень бережно и нежно, и осторожно покачал на руках.
– Мне бы хотелось увидеть твои картины, – сказала Тесс, когда молчание, как ей показалось, слишком затянулось. – Аура много о них рассказывала.
– Я пришлю их сюда. – Он смотрел на ребенка с нежностью, удивившей Тесс. – Я собираюсь отказаться от парижской мастерской – куда-то же мне нужно все это девать. Присмотри за ними, если хочешь.