Внезапно с обеих сторон сцены возникли шелковые полотнища, София, кружась, завернулась в них и вскоре оказалась с головы до ног закутана в кокон, словно мумия. Она поклонилась, тряхнув хрустальными локонами, – и в ту же секунду занавес закрылся и зал разразился бурными аплодисментами.
Аура была потрясена. Занавес снова раздвинулся, обнаружив живой коридор из движущихся теней, по которому София вышла на свет, к краю сцены. Она снова была нагой, но на этот раз вся в позолоте. Казалось, каждый миллиметр ее тела покрыт листовым золотом. Она поклонилась, послала зрителям воздушный поцелуй и исчезла в вихре призрачных рук.
Занавес снова закрылся. Вспыхнули хрустальные люстры. Зал засиял ярким светом.
Ауре казалось, что она впервые с начала представления перевела дух. Как и все остальные, она неотрывно глядела на занавес, словно ожидая, что София Люминик появится еще раз, чтобы раскланяться перед восторженной публикой.
Наконец на столах стали задувать свечи, и в зале приятно запахло дымом. Двери распахнулись, и зрители устремились к лестницам, вниз в фойе и наружу, в ночную темноту.
Аура тоже поднялась, взяла со стула сумочку с револьвером и собиралась последовать за остальной публикой.
Кто-то протискивался навстречу толпе. Тот старикашка, что стоял в гардеробе, когда она пришла. Он еще издали закивал ей, а подойдя, слегка поклонился и молча протянул пальто. Сверху лежала сложенная записка.
Она развернула ее и поднесла к свету, чтобы прочесть написанное золотыми чернилами. Возможно, гримом.
«Приходи.
Жду.
С.»
– Да уж, ты сделала все возможное, чтобы весть о твоем приезде в Прагу разнеслась с быстротой молнии. – София стояла напротив Ауры в своей гримерной. Она улыбалась, отчего казалась старше, хотя и сейчас ей можно было дать двадцать с небольшим. – Проехать по всему городу на козлах с Валтасаром – ты у нас теперь притча во языцех!
София походила на стеклянную фигурку, внутри которой клубится пар: такой бледной была ее кожа – прозрачная, с нежными прожилками, словно предрассветная дымка. На ней был шелковый пеньюар до бедер, с открытыми плечами. Бретельки туго натягивались на ключицах. Сквозь тонкую ткань просвечивали соски и – особенно привлекая внимание – глаза на розовых ареолах вокруг них.
То, что о ее прибытии узнали так быстро, не стало для Ауры неожиданностью, но тем удивительнее, думала она, что София совершенно не скрывает своего интереса. Ей понадобилось определенное усилие, чтобы оторвать взгляд от тела и татуировок танцовщицы и вместо этого посмотреть Софии в глаза – настоящие.