Он был пыткой и для Эйвери, который после возвращения из дома не занимался физической подготовкой. Долгие перелеты в криосне от Эпсилон Эридана до Солнечной системы, а оттуда до Эпсилон Инди оставили «морозный ожог». Это мучительное ощущение – словно булавки и иглы вонзаются в тело – вызвано разрушением в мышцах и суставах фармацевтических средств, применяемых при криосне. И сейчас Эйвери чувствовал глубокую пронизывающую боль в коленях и плечах из-за изматывающего похода – хуже, чем когда-либо прежде.
Эйвери поморщился, сняв рюкзак. Однако скрывать от взвода ощущения не составляло труда: тридцать шесть человек, собравшиеся у флагштока, были слишком изнурены. Эйвери обливался по́том, но остальным было еще хуже: одного из них вырвало взбунтовавшимся завтраком. Это вызвало цепную реакцию, и вскоре почти половина взвода лежала на гравии и громко блевала.
Рыжеволосый Дженкинс, новобранец, согнулся пополам прямо перед Эйвери. Уперевшись тонкими руками в колени, он издал звук, похожий одновременно на кашель и крик. Ниточка слюны протянулась к плохо зашнурованным ботинкам. «Будут волдыри», – нахмурился Эйвери, глядя на болтающиеся шнурки. Но еще он знал, что Дженкинсу грозит нечто более близкое и опасное: обезвоживание.
Морпех вытащил пластиковую бутылку из рюкзака и сунул в трясущиеся руки рекрута:
– Пей понемногу.
– Есть, штаб-сержант, – тяжело дыша, проговорил Дженкинс, но не шелохнулся.
– Выполняй приказ, рекрут! – рявкнул Эйвери.
Дженкинс резко выпрямился, едва не упав на костлявую задницу из-за тяжелого рюкзака. Его впалые щеки надулись, когда он, открыв бутылку, сделал два больших глотка.
– Я сказал «понемногу», – проговорил Эйвери, сдерживая злость. – Иначе будут спазмы.
Эйвери знал, что колониальное ополчение – это не морпехи, но ему было трудно занизить ожидания от подчиненных. Приблизительно половина из них прежде служила в полиции и других аварийно-спасательных формированиях Жатвы, так что по крайней мере морально они были подготовлены к трудностям начальной боевой подготовки. Но эти люди были старше сорока лет и находились далеко не в отменной физической форме.
Не лучше обстояли дела и с молодыми вроде Дженкинса. Многие выросли на фермах, но, поскольку всю тяжелую работу на Жатве выполняли «йотуны», рекруты были физически не готовы к нелегкой солдатской службе, как и люди постарше.
– Хили! – позвал Эйвери, показывая на ботинки Дженкинса. – У меня тут пара ног в пузырях.
– Это уже третья, – отозвался медик. Он протягивал бутылки с водой двум пухлым рекрутам средних лет с обожженными солнцем лицами. – Дасс и Абель такие жирные. Мне кажется, они износили носки до дыр.