Священный город Ковенанта Высшее Милосердие, 23-й Век Сомнения
Министр Стойкости выкурил слишком много. Он редко принимал стимуляторы – мощные кальяновые табаки, предпочитаемые высшими чиновниками его министерства. Но накануне вечером заседание все никак не кончалось, и ему требовалось что-нибудь, чтобы не уснуть при обсуждении массы статистических данных. Теперь главу министерства мучила ужасная головная боль – за все приходится платить. «Больше никогда, – поклялся он, щуря глаза (не мог удержать тяжелые веки) и массируя длинную горизонтальную шею. – Хоть бы клирик поскорее закончил приготовление лекарства…»
Как и большинство технологий Ковенанта, травяной синтезатор клирика скрывался за естественным фасадом, в этот раз за полированными ониксовыми стенами кельи. Пестрый камень отсвечивал в лучах высоко висящей единственной голограммы: полога из ромбовидных листьев, шуршащих на искусственном ветерке. Цинковый стол тянулся вдоль стены и был достаточно высок, чтобы cан’шайуум – как и другие взрослые представители их вида – парили в антигравитационных креслах над полом.
– Готово, – сказал клирик, длинными, тонкими пальцами извлекая шар агатового цвета из подающей трубы синтезатора.
Он развернул каменное кресло к столу, положил шар в черную мраморную ступку и ударил пестиком. Сфера раскололась, запахло мятой, и обнажились листья и небольшие ягоды. Стойкость выпрямился в мягких алых подушках серебристого кресла и вдохнул целебный запах.
Высохшие руки старого cан’шайуум подергивались в рукавах шерстяной рубашки, растирая ингредиенты в порошок. От его усилий сотрясались редкие белые волосы, свисавшие с бледной шеи, как грива старой заезженной лошади. Светло-коричневая кожа министра, напротив, была голой; единственные волосы на его теле кудрявились от темной бородки под ящеричьими губами. Однако даже они были коротко подстрижены.
Ухоженное тело Стойкости в сочетании с ярко-красными одеждами, ниспадавшими с колен до самого шишковатого голеностопа, свидетельствовало, что министр не разделяет аскетизма клирика, этого стиля поклонения, который проповедует крайнее смирение в присутствии технологии предтеч, в данном случае синтезатора.
«И все же, – подумал министр, уже чувствуя облегчение от запаха лекарства, – когда начнется великое странствие, мы все пройдем по пути».