— Одна бумажка надвое не делится, — засмеялся милиционер.
И тут произошло странное превращение. Суровые до этого лица людей в форме просветлели, сделались добродушными и человечными.
— Два полтинника дай, если есть, и все в порядке. А то где же мы бумагу с самого утра разменяем? Не резать же ее пополам?
— Разберетесь, — Чекан сунул сотенную купюру в карман милиционеру и забрался в машину. — Погнали, — бросил он шоферу, — и постарайся проехать вон по той луже так, чтобы их грязью с ног до головы обдать.
Шофер не рискнул выполнить это распоряжение, да и Чекан не настаивал. Его занимало теперь совсем другое. До Клина оставалось совсем немного и, как он понимал, Резаный его заждался. Оправдываться тем, что на шоссе его задержали менты, Чекан считал ниже своего достоинства.
Он вынул телефон из кармана и набрал номер Резаного.
— Что за черт! — прошептал он, когда прозвучало четыре гудка, но никто так и не взял трубку. — Если бы он ждал меня, то сидел бы возле телефона и в сортир пошел бы с ним, если приперло ему встретиться.
Он уже хотел было сделать сброс и перенабрать номер, как трубка в его руках ожила.
— Резаный, понимаешь… — начал Чекан, ему ни разу не приходилось сталкиваться с тем, что трубку в доме Александра Данилина снимал кто-то другой, кроме хозяина. — Эй, слышишь меня? — Легкий холодок прошелся по спине Чекана. — С кем я говорю? Кто у телефона?
* * *
— Разлепи этому сучонку рот, — распорядился Рафик и ткнул носком ботинка корчившегося на полу Димку.
Бандит вразвалочку подошел к мальчишке, легко, не сгибая колен, нагнулся и резко рванул за край пластыря. Тот отлепился, сорвав в нескольких местах куски кожи. Мальчишка заверещал.
— Еще звук услышу — пристрелю! — шепотом произнес Рафик.
Его вкрадчивый шепот, как показалось Резаному, перекрыл истошный крик мальчишки.
— Пацана в покое оставь!
— Что и тебе рот заклеить?
Дима замолчал, испуганно вращая глазами. Он ожидал удара в любой момент. В его взгляде уже не читалось надежд. Зная характер своего дяди, он понял, тот никогда не скажет, где деньги. Собирался бы сказать, сделал бы это сразу, не дожидаясь, пока начнут мучить его семью.
— Ну-ка, скажи, где твой дядя держит деньги? Ну? — Рафик наступил рифленой подошвой ботинка на красную, обожженную руку мальчика и пока еще несильно надавил. Из глаз Димки посыпались слезы.
— Не знаешь? — усмехнулся Рафик. — Тогда на хрен ты мне нужен такой, — и он ткнул горячий ствол автомата в лоб мальчишки.
— Я знаю! Знаю! — затараторил школьник.
— Врешь!
— Нет, точно знаю!
— Откуда тебе знать?