«Сергей Андреевич Дорогин», — прочел он то, что знал и без записи.
Фотография, на которую смотрел Дорогин, мало чем напоминала его сегодняшнего.
— Да, да, — пробормотал Сергей и, повернув голову, взглянул на свое отражение.
Из зеркала на него смотрел абсолютно другой человек, абсолютно не похожий на улыбающегося счастливца на фотографии.
«Эка тебя жизнь потрепала, сам на себя не похожим стал!»
Затем Дорогин взглянул на дату выдачи паспорта.
«Пять лет! Пять лет прошло, а как я изменился! Я постарел лет на двадцать».
Несмотря на то, что Дорогин был гладко выбрит, морщины и складки делали его сегодняшнего абсолютно не похожим на счастливца, улыбающегося с цветной фотографии.
«Да, не похож, словно тебя подменили».
С чем связаны столь разительные перемены, Дорогин знал. Но вспоминать и думать о прожитом ему не хотелось, хотя делал он это каждый день по много раз, проклиная свою жизнь, проклиная тот момент, когда родился.
«Я был счастливым, был, но тогда я не думал, что это счастье. Мне казалось, так и должно быть, считал — это обыкновенная жизнь, такая же, как и у всех. Но на самом деле это было счастье. Я был молод, силен, у меня была жена, были дети, была работа. А сейчас ничего нет, абсолютно ничего! Изменить что-либо я не в состоянии, таково положение вещей, „статус кво“, — констатировал Сергей и взглянул на страничку паспорта. — Год рождения тысяча девятьсот пятьдесят восьмой, двадцать четвертого сентября».
— Двадцать четвертое сентября… — прочитав написанное, Дорогин прикрыл дату рукой, на его лице появилась горькая зловещая улыбка. — Двадцать четвертое сентября, — пробормотал он, шевеля побледневшими губами. — Двадцать четвертое сентября, — вновь прошептали губы. — Послушай, — обратился он к бармену, — какое сегодня число?
— Число? — ухмыльнулся бармен. — Ты что, не знаешь?
Дорогин пожал плечами, продолжая пристально смотреть в маслянистые глаза бармена, несколько более женственные, чем следовало бы, поблескивающие из-под темных бровей, окаймленные длинными ресницами.
— Не знаю, — покачал Дорогин головой.
— Двадцать третье сентября. Может, тебе и год подсказать?
— Год? — переспросил Дорогин все тем же отсутствующим голосом.
— Ну да. Какой сейчас год, ты хоть знаешь?
— Год… — выдавил из себя Сергей.
— Тысяча девятьсот девяносто пятый, — весело сообщил бармен. — А какой день недели, знаешь?
— Мне все равно какой сегодня день недели.
— Так говорят те, кто нигде не работает.
«Завтра у меня должен быть день рождения. День рождения… День рождения. Я всегда радовался этому событию, радовался, как ребенок. Особенно в детстве, когда жил с отцом и матерью, само напоминание о том, что через неделю, через две, через день наступает мой день рождения, приводило меня в неописуемый восторг. Так было и потом, когда я стал школьником, а затем студентом. Да, я радовался этому празднику, а сейчас мне хочется скрежетать зубами лишь потому, что случайно вспомнил о нем».