И этот человек тоже все время поворачивался в сторону прокурора.
— Вы никого не подозреваете?
— Я не подозреваю! Но я сказал то, что вы слышали! Человеку, который потерял свою дочь, ничего не могут сделать! Надо было искать там, где уже кое-что было… Вы не здешний… Вы не знаете… Все вам скажут, что здесь были дела, которым так и не нашли разгадки…
Доктор нетерпеливо поднялся. Полицейский комиссар смотрел в сторону как человек, который ничего не хочет слушать. Прокурор же был неподвижен, как скала.
— Благодарю вас, старина.
— И мне совсем не нужны ни ваши пятьдесят, ни сто франков. Если вы как-нибудь заглянете ко мне на ферму… Вам любой скажет, где она…
Он не спрашивал, нужно ли ему остаться. Опустив плечи и ни с кем не попрощавшись, он ушел.
После его ухода наступила долгая пауза, и Мегрэ делал вид, что очень занят, уминая единственной здоровой рукой в трубке табак.
— Ледюк, дай спичку.
В этой паузе было что-то торжественное. Казалось, что люди на площади тоже старались не шуметь. Ничего, кроме шороха гравия под ногами старого фермера.
— Слышишь, прошу тебя, помолчи!
Это жених Розали поймал себя на том, что говорит громко, а девушка, то ли не решаясь говорить, то ли присмирев, смотрела прямо перед собой.
— Ну что, господа, — сказал наконец со вздохом Мегрэ, — мне кажется, все не так уж плохо…
— Все эти допросы уже делались, — возразил комиссар, взявшись за шляпу и вставая.
— Да, только на этот раз сумасшедший находится здесь!
Мегрэ ни на кого не смотрел. Он говорил, уставившись в белое стеганое одеяло.
— Как вы думаете, доктор, после припадков сумасшедший помнит о том, что он сделал?
— Почти наверняка.
Хозяин гостиницы стоял посреди комнаты, и это его еще больше смущало, потому что в своей белой поварской одежде он и так привлекал внимание.
— Простите, но у меня больше нет времени! — сказал, вставая, доктор Риво. — В одиннадцать часов прием, и там тоже речь идет о человеческой жизни…
— Я с вами, — пробормотал комиссар.
— А вы, господин прокурор? — негромко спросил Мегрэ.
— Ээ… я… да… я…
Вот уже несколько минут Мегрэ, казалось, был недоволен чем-то, с нетерпением поглядывая на площадь. Неожиданно, когда все уже встали, готовые уйти, он чуть приподнялся с постели и пробормотал:
— Наконец… минуточку, господа… Думаю, сейчас мы узнаем что-то новое…
И он показал на бегущую к гостинице женщину. Со своего места доктор мог разглядеть ее и с удивлением воскликнул:
— Франсуаза?!
— Вы ее знаете?
— Это сестра моей жены… Наверное, позвонил больной или несчастный случай…
Кто-то взбежал по лестнице. Послышался женский голос. Дверь открылась, и в комнату, задыхаясь, вошла молодая женщина. Она оглянулась в испуге. «Жак!.. Комиссар!.. Господин прокурор!..» Ей было не больше двадцати. Стройная, энергичная, красивая. Но платье ее было в пыли, корсаж порван. Она все время прижимала руки к горлу.