– Полегче, – осадил их Фонтейн, подняв руку. – Ждите снаружи.
Он вошел в холл к Штайнману и закрыл за собой дверь. Но доктор обратил внимание, что посетитель прячет левую руку под полой пальто.
– Не надо держаться за оружие, – фыркнул он, – я не какой-то… псих. Вы просто застали меня не в самый подходящий момент.
– Тогда, может быть, уберете скальпель?
– М? Ох, да, – он спрятал инструмент в нагрудный карман, лезвие теперь торчало оттуда словно расческа. – Что я могу для вас сделать?
Фонтейн провел ладонью по своей лысой голове.
– Надо будет провести кое-какую работу. Над моим лицом и лицом одного… одного парня, который работает на меня. Он немного похож на меня. Но я хочу, чтобы вы сделали его очень похожим.
– Ммм, возможно, – проговорил Штайнман, вычищая кровь из-под ногтей, – я должен его увидеть, чтобы быть уверенным. Но у вас четкий овал лица, это облегчает дело. Такой подбородок. Да. Если вы хотите, я могу провести трансплантацию лица! Ваше лицо ему, его – вам! Этого еще никто успешно не делал, но я всегда хотел попробовать.
– Эм, что ж, тут без шансов. Нет, просто… безболезненная операция, чтобы я выглядел… по-другому. И чтобы он выглядел так, как я сейчас. И я хочу, чтобы об этом не знал никто, кроме меня и вас… И я имею ввиду никто. Ни служаки Райана, ни последователи Лэмб, ни даже мои люди.
– Лэмб?
– Вы не слышали? Она что-то заваривает в «Персефоне». Я не доверяю ей и не хочу, чтобы она знала что-то о моих делах.
– Я могила!
– Так вы можете быстро изменить меня, чтобы я выглядел иначе? Безболезненно. И не стал уродом, которых вы отсюда выпускаете. Мне нужно хорошее лицо. Лицо, которому люди будут доверять…
– Это выполнимо, – допустил Штайнман, – но не бесплатно. Мне нужен запас плазмидов и много денег.
– Вы получите это. Но плазмиды только после операций. Не хочу, чтобы вы сошли с ума, пока будете работать надо мной. Вы уже сейчас выглядите так, словно вам надо выспаться…
Штайнман небрежно махнул рукой:
– Я трудился много часов, оттачивая и мои навыки, и мое искусство.
– Да. Хорошо. Я выдам вам неплохой аванс, так что будьте готовы приступить к делу в любой момент. Это будет скоро… И помните: никому ни слова. Даже Коэну, он слишком близок с Райаном…
– Ох, понимаю. Не надо бояться. Я в любом случае никому не расскажу об этом. Я весьма сдержанный. Благоразумие – часть моего профессионального кодекса.
– Хорошо бы. Иначе однажды и не заметишь, что выходишь через воздушный шлюз без водолазного костюма.
«Вот теперь это настоящий Фонтейн», – подумал Штайнман. Этот холодный голос, эти еще более холодные глаза. Вот его истинное лицо.