Билл заметил, что левая бровь Коэна все время была приподнята, держалась выше правой и никогда не опускалась, словно застыв в выражении вечной иронии.
– Ты настоящий художник, Сандер, а не просто знаток алкоголя как этот Ноэль Коуард, – сказал Райан. – Так что вполне естественно, человек должен быть потрясен.
– Ты так хорош, Эндрю!
Билл немного беспокоило то, что этот человек называл мистера Райана по имени. Это выглядело как-то неправильно. Он сделал шаг назад, чувствуя, что Коэн стоит слишком близко к нему.
– Эндрю, могу я ожидать тебя на моем открытии в «Виллидже»>14?
Райан нахмурился:
– На открытии?
– Ты все еще не получил приглашение? Мне точно придется спустить шкуру с моего помощника! Ха-ха! У меня что-то вроде шоу-выставки, в клубе «Верлен». Моя новая навязчивая идея. Этот вид искусства практически неизвестен в Америке, – он вновь посмотрел на Билла сонным взглядом, решив объяснить, – шоу живых картин.
– Ах да, – Райан обратился к инженеру, – живые картины. Это искусство появилось во Франции, ставят людей в разных позах, и они изображают сцены из истории или драмы. Они стоят в костюмах... почти как статуи.
– Точно! – воскликнул Коэн, хлопнув в ладоши от восторга. – Живые скульптуры, и в нашем случае они будут представлять сцены из жизни римского императора Калигулы.
– Звучит увлекательно, – нахмурился Райан. – Калигула, ну-ну.
– Мои протеже – пример артистического мужества, они стоят в своих позах практически полностью обнаженные, в холодной комнате, минута за минутой, словно примерзшие к месту! – Он взмахнул головой, как жеребец, прошептав: – Между ними идет жесткое соревнование в попытках угодить мне! Ох, как же сильно они стараются преуспеть в этом, но искусство взывает к агонии самопожертвования, к ее возложению на его алтарь!
– Вот чем я восхищаюсь в тебе, Сандер, – сказал Райан, – ты абсолютно предан искусству. И не имеет значения, кто там что думает! Ты это ты. Это важно для искусства, как мне кажется, выражать свое истинное «я»…
Но Биллу казалось, что, какое бы там ни было истинное «я» у Коэна, оно надежно спрятано от посторонних глаз, пока он с большим воодушевлением представляет миру совсем другую сторону своего характера. Словно из его сонных глаз на мир смотрел испуганный маленький зверек. И все-таки он говорил витиеватыми фразочками, активно двигался. Очень чудаковатый тип.
– Боюсь, что меня не будет в стране во время открытия, – проговорил Райан, – и я только что разговаривал с Жасмин…
– Ох, Жасмин, – Сандер пренебрежительно пожал плечами. – В ней есть свое очарование. Поверь мне, я понимаю. Но, Эндрю, я говорил, это шоу может закрыться гораздо раньше, чем мы ожидали. «Денди» должны были стать моим возрождением, моим преображением! И этот кокон, я чувствую, уже достаточно опутал меня и может раскрыться слишком рано! – Он обхватил себя руками, словно корчась в собственных объятиях и, в то же время, продолжая говорить: – О да! Я чувствую себя почти освобожденным!