– Нет, спасибо, – Райан присмотрелся к сигаре. – Я так полагаю, что она сделана в Восторге?
– Естественно, – Фонтейн поднял сигару, чтобы Райан смог ее рассмотреть.
Тот уклончиво улыбнулся.
– Возможно, у вас сложилось впечатление, что совет это какая-то огромная, могущественная организация. Но это просто комиссия для надзора за предприятием, наблюдает за всем, но не вмешивается. Отнимает много времени, если честно, – Райан не был в восторге от идеи привести в Совет пронырливого и решительного Фонтейна. Он любил конкуренцию, но не когда ему дышали в затылок. – Но я вынесу вашу просьбу на рассмотрение.
– Тогда все отлично! – Фонтейн выпустил в воздух синюю струйку дыма.
Он выглядел расслабленно, как уверенный в себе, беззаботный человек. И, может быть, было в его глазах нечто, что узнал Райан. Намек, вспышка, которая отражала готовность Фонтейна сделать что угодно… лишь бы добиться желаемого.
– Мистер Райан любит говорить о выборе, – сказала Элейн, – а я все чаще задумываюсь, правильным ли был наш собственный, приехать в Восторг.
– Конечно, правильным, любимая, – ответил Билл, оглядывая их уютную квартиру с некоторым удовлетворением. Он похлопал беременную жену по округлому животу левой рукой, правой обняв ее за плечи. Они любовались на океан из специально оборудованной смотровой беседки.
До дня открытия Райан закупал огромное количество мебели оптом и складировал ее здесь, в городе, а потом с выгодой продавал предпринимателям Восторга. Также было завезено сырье, благодаря чему возникла скромная производственная база.
Вкус Элейн не признавал рококо, которого в Восторге было в избытке. Она выбрала мебель простых линий в ремесленном стиле: изгибы темного дерева, полированные столы из красных сортов, зеркала в серебряных оправах. Портрет улыбающегося Билла, кончики усов которого смотрели вверх, а желтовато-каштановые волосы начали редеть, висел в гостиной, над диваном, обтянутым акульей кожей. Материалы, найденные под водой в окрестностях Восторга, все чаще использовались в мебельном деле: добытые здесь металлы, кораллы самых разных оттенков (для отделки столешниц и прилавков), стекло из глубоководного песка и даже латунь и балки с затонувших кораблей.
Искривленное окно смотровой беседки, стекло которой изгибалось над ними аркой, было пронизано опорными пластинами из сплава райиниума и обращено на глубокий проем между высокими зданиями. В морском пространстве царил дрожащий матово-синий свет, невдалеке светилась новая вывеска, словно пульсировавшая в водной линзе: