(Проверку не достоверность не устраивали. К сожалению.)
Экку злилась и кричала,
Разбудила всех лесных.
На некроманта посылала
Злое ведьминское "Ых!".
Оглянулась на дрыгавшую в воздухе ногами, валявшуюся на постели Ли. А частушки нисколько не смешные, подруга! Вот нисколько! Ни йоты не смешные! Мне, вообще, что Экку, что некроманта жалко. Потому что повезло им друг с другом:
Некромант чесал макушку,
Злил тем самым ведьму.
Под конец она достала…
Хвать! И нету Экку.
Спустя минуту-две лесные
Наблюдали сцену…
— Итка, да впусти ты беднягу! — взвыла подруга, засунув голову под подушку и изредка подвывая от смеха. — И не пой больше песенку таким писклявым голосом — я думала, противней тембра не бывает.
Я коротко хихикнула.
— Ой, да подумаешь, — отмахнулась и все-таки открыла створку. — Привет, маленький! И от кого ты прилетел?
Письмо было… интересным.
Вейла в моем лице очень сильно изумилась — ни подписи, ни слова, ни даже кляксы. Просто чистый листок бумаги, ни разу не использованный и даже не помятый. Лилит так вообще от души рассмеялась над моей кислой миной — ей послание оч-ч-ч понравилось.
Покрутив в пальцах письмецо, я продолжила собирать вещи, хотя настроение уже изрядно подпортилось. Еще и та поездка с этим… Жинном — глаза б мои его не видели! Так и хочется подойти к нему и сказать — фу, дяденька, как Вам не стыдно в приличном обществе в таком наряде крутиться! Вот только, Тереза знает, я жить хочу!
В двери внезапно постучались, те бесшумно отворились, и к ошалевшим от такой наглости вейлам зашел Винар — рыжеволосый, накаченный однокурсник. С видом, полным непоколебимости и звериной решимости, он приблизился ко мне и ласково пропел:
— Ну что, попалась, детка?
Илзиэль Аррен Эллонд.
Я приземлилась на чью-то тетрадь. Вернее, как приземлилась… Упала с потолка прямо на раскрытую на столе тетрадку, благо успела сгруппироваться и не "осчастливить" девушку ногами по голове.
На меня взирала пара больших, испуганных голубых глаз.
— Я закричу, — предупредила белокурая миловидная девушка, шаря руками по столу в поисках чего потяжелее.
— Эй-ей-ей! — проговорила я, отползая назад, пока спина не уперлась в раму окна. Шпингалет ткнулся в поясницу. — Вот только кричать не надо! Я сама закричать хочу! А я не отдам бразды правления тебе.
— Зачем мне твои бразды прав… — начала она, как вдруг резко замолчала. — Как тебя зовут?
Я выгнула бровь. "Опачки, а тебе зачем?" — хотелось спросить, но я вовремя прикусила язык. Почему? Потому, что эта девушка мне была знакома. Я даже помню, откуда она мне была знакома. Перед глазами встали картинки того видения.