Замерли боги нам миг в нетерпенье вновь чувствовать страсти горенье,
Ждут, что ответит Зевес... Но тряхнула Палладой любимая папина дочка,
Дочерь не чресл Кронида, одной его силой раздумья рожденная дева,
Из головы властелина, Гере с природой на зависть, мудрая, совиноокая
зрящая в корень Афина.
"Плохо ли людям сейчас, поразмыслите, боги!" - сказала,-
-"смертнорожденные мыслью отвергнули хаос любовных терзаний,
жизнь коротка их, и кажется мне, что разумно они рассудили:
и не творят уже глупостей ради ланит юных дев или отроков мужи или
жены.
Жизнь коротка их и смертные приняли это, бренность любви осознавши
покорно.
Муж благородный не тратит минут быстролетных на женщин,
Знатные жены теперь не теряют себя, чтоб красой стать подобным богиням.
Игры любовные, те, что у многих и жизнь отнимали
Ныне забыты давно, и теперь на земле быстротечной, суровой,
Нет уж соперников в играх любви, но сотрудники в деле науки, служения
музам,
В том, в чем всегда наставляли их я и другие бессмертные боги.
Так что подумайте, боги, помысли и ты, мой отец, вседержитель, Хаоса
Убийца
Стоит ли нам отвлекать этих смертных и быстроживущих любовной игрою?
Мы же, бессмертные, дело другое, над нам нет времени власти,
Радостно вновь станет нам от страстей, что нашлют Афродита
И шалунишки-эроты, конечно! Средь смертных же им уж не место!"
Так свою речь заключила всех мудрых, всех стойких богиня, Афина.
Буря эонов на Землю обрушилась светом пронзая все сферы и их колебанья
Смертных уже потрясли, но рукой, отводящею ужас животный, предвечный
Зевс миродержец взмахнул, и утишил эфира и твердей земных колебанья.
Вновь замолчали в раздумии боги...
***
.... По блестящему от испарины телу Ирины прошли последние судороги, она, не отдавая себе отчета в движениях, почти до боли стиснула руками те самые груди, которых в разумном состоянии так стыдилась, и замерла, пронзенная ощущением полета и боли...
... а что касается "боли", то и автор и Ира, и уважаемые советницы автора всегда удивлялись, но понимали, почему момент оргазма так часто описывается этим словом. На самом деле-то ощущение больше похоже на чувство исчезновения какой-то немыслимой, нетерпимой боли - да, она, эта боль, была, но - о, кайф, в тот момент, когда терпеть её больше уже и нельзя было - она медленно отступает, и освобождаемые от неё, этой боли, клетки частей тела поют: "О, ОРГАЗМ!". Но, с другой стороны, попробуйте, на месте писателей у которых по потраху на пять страниц и по оргазму - на десять, заставить точнее описать это чувство - он же перевозбудится и завянет. А вот найденное универсальное " нестерпимо сладкая боль" литературный процесс облегчает, хоть и уводит нас в дебри садо-мазо. Итак...