"Может, это тайное оружие Службы Безбедности? Такие энергетически заряженные голограммы, что все сразу "руки вверх" делают?" - подумал Алексей, приободряясь все больше и больше. В привычном ему мире руки поднимали только для того, чтобы сдаться в плен.
(Мысли юнца прочитав, про себя усмехнулась ему с сожаленьем Киприда:
"Мал и безус, путь постарше, пожалуй, харит бы пустила к младенцу
такому!
Как он, однако, влюблен, хотя сам и не знает, вот в эту нелепую куклу...")
Да и сам Алексей чувствовал приходящую откуда-то извне энергию, причем ему показалось, что он начал различать язык пришельцев. Или они вдруг заговорили на общеземном? Да вот, пожалуйста!
- Мама, мамочка! - "Ох, ничего себе открытие!" - чуть впервые в своей
жизни не лишился чувств Алексей, это ведь закричал, вспорхнув с полянки, давешний пришелец:
- Мамочка, Пану скажи, пусть его он отпустит!
Сладко смеясь, Афродита сказала крылатое слово:
"Пан, многошумный вакхант и прыгун, где свирель ты сегодня оставил?
Прочь же сейчас от несчастного, видишь, совсем одержимый любовью
Этот юнец помешался на страсти к нелепой, бездельной игрушке,
Жребий, тягчайший ля смертного - доброю волей он выбрал!
Пигмалионом клянусь, душу технике этой не дам я безмозглой!
Ты же оставь его, Пан-кругобежец, мохнатый прыгун и забавник!
Пусть сопрягается в месте укромной с механикой этой бесстыдной,
Вечно гонимый, к тому же, печально влюбленным торговцем..."
Тут Афродита чудесная так вопросила Эротов:
"Кто из вас, умников это замыслил и хитро исполнил?
Кто грудь торговцу зажег вожделеньем напрасным, истомным?"
Голосом звонким один ей в ответ отозвался, крылатый:
"Все сообща сотворили мы.... Мама, не знаем, что делать:
Муж престарелый там есть - с засыхающим каменно сердцем.
Больно он крылышки братцу подпортил... Его ж - ни в какую,
Нам не пронять! Накажи. О Богиня его... и пускай он полюбит лягушку!"
"Милые дети! - смеясь, им Киприда легко отвечала, - к чему нам
Старцев наказывать счастьем для них величайшим - любовью!?
Пусть доживает свой век быстролетный бесстрастно, разумно -
- тем ведь страшнее душе его будет расстаться с дряхлеющим телом.
Братцу же крылья подлечим... Летимте ж отметить победу!
Так и не сдавшийся в плен мутант подскочил, успел лизнуть исчезающую голограмму в лицо, и отскочил в сторону , прямо на Сергея Паныча Здоровякова. Таким образом, вновь предоставленный на какое-то время самому себе Алеша мог не дожидаться более благоприятного момента для исчезновения. Тем более, что все крылатые ниспровергатели основ социального уклада, дружно хлопнув крыльями, полетели в ту сторону, куда начала неестественно быстро удаляться голограмма, которая оказалась-таки все же на стороне пришельцев! Ну да особого зла - считал Алеша, - она ему причинить не успела. И незачем дожидаться, когда это успеет кто-либо другой!