Смерч (Черевков) - страница 5
Так пролежал он долго, чувствуя на себе тяжелую и нежную дедову руку.
Когда в нем перестало кричать, и в голове стало тихо, Леська разжал сдвинутые клещами зубы и стал ловить взвихренные мысли.
Вот главная:
— Шпионы… Те самые…
И потом одна за другою:
— Испугался я…
— Везем в Финляндию…
— Комсомолец я или нет?..
И последняя:
— Как быть?..
Леська приподнял голову и сел возле деда, спиной к тем.
Кругом тихо и пустынно. Берегов не видно. Далеко-далеко одинокими тычками разбросались по водной равнине рыбацкие паруса. Некому помочь. На виске у Леськи билась торопливая тоненькая жилка. Леська потрогал ее пальцем. Ведь это она повторяет:
— Как быть? Как быть?
Леська искоса взглянул вперед. На носу о чем-то совещались шпионы. Леська всмотрелся в даль за ними и увидел лодку.
Под полным парусом, на три четверти против ветра, она прокладывала путь широкими зигзагами.
Вот уже простым глазом видны два человека. Один в красной рубахе. Яркое под солнцем пятно назойливо лезет в глаза.
Что в них толку! Даже не крикнешь, бандиты всех перестреляют, а сами как-нибудь доберутся.
— Как быть? Как быть? — настойчиво билась жилка на леськином виске.
Леська скучными глазами смотрел вперед. Вдруг он приподнялся и встревоженным взглядом впился в горизонт. И тотчас же глаза его расширились и потемнели.
— Чего увидел? — всматриваясь, шепнул дед, глаза его уже далеко отставали от леськиных.
— Ничего, — твердо ответил Леська и даже зевнул судорожно, — видишь, лодка.
Он повернулся лицом к корме.
— Дай-ка, дедун, я рулем поправлю.
Савватий не успел ответить. Леська за его спиной быстрым движением выдернул руль из закрепок.
— Эх, выскочил, черт, — ругнулся он, — исправь-ка дед! — и сунул руль ему в руки.
Леська не слышал, как бранился Савватий, всем телом перегнувшись через корму и насаживая руль на место.
Жилка на виске уже не билась. Голова была ясна. В нее вошла холодная и простая мысль, от которой давеча потемнели леськины глаза.
Леська бросился к мачте.
В то же мгновенье на встречной лодке красным комком метнулась рубаха, и тотчас же разом упал парус.
У Леськи от сердца в голову забил пьяный буйный хмель. Раздернув полотнище второго паруса, он туго прихлестнул его нижний конец. Гигантской бабочкой лодка развернула в стороны два крыла.
Савватий поднялся от кормы, вгляделся вперед и от ужаса у него перехватило голос.
Диким зверем прыгнул он к мачте и схватился за парус, беззвучно разевая рот.
— Дед, не трожь! — в гневном восторге зазвенел Леська и, вцепившись в веревки, ударил его ногою.
Савватий охнул, прижал руки к низу живота и кувыркнулся вниз.