Например, разведгруппа действует в ближнем немецком тылу и обнаружена противником. У Вас случались подобные эпизоды за линией фронта?
Несколько раз. Один раз мы прошли группой в немецкий тыл и когда вышли из леса, то увидели в тридцати метрах от опушки заброшенный хутор. Решили остановиться в пустом доме, передохнуть, осмотреться. Через час один из наших вышел по нужде, зашел за дом, а когда возвращался, то увидел, как рядом с домом стоит во весь рост немецкий офицер и рукой показывает залегшим цепью солдатам направление движения, окружают хутор. Разведчик дал по офицеру очередь из автомата, мы выскочили из дома, завязался бой. Отходили к лесу «волнами»: первая группа ведет огонь, вторая перебегает, потом наоборот. От немцев мы оторвались, имея в составе группы всего одного раненого, но потом они нас погоняли по лесам. Такое не забудешь.
В начале июня 1944 года мы группой прошли в тыл противника, углубились километра на четыре. Когда брали «языка», то тихо сработать не получилось, нас обнаружили…
Нас было четверо в группе захвата, одного разведчика убило во время перестрелки, но мы захватили двух немцев. Один из них был тяжело ранен в живот, мы с ним помаялись, но когда стало ясно, что не дотащим, раненого немца пришлось пристрелить, а второго «языка», артиллериста в звании ефрейтора, командира 105-мм орудия, мы сохранили, и с этим «языком» прорвались к своим, хотя нас крепко обложили со всех сторон.
«Язык» оказался весьма ценным, нам потом сказали, что артиллерийские системы этого калибра только появились на фронте, и немец, все что знал, подробно выложил и про эти орудия, и про линию своей обороны. Всю группу захвата представили к орденам Боевого Красного Знамени, и двоим, в том числе и Лазареву, дали БКЗ, а мне вручили орден Отечественной войны 2-й степени. ПНШ по разведке потом мне сказал, что кто-то донес дивизионным особистам, что во время поиска я снял с себя погоны, так сразу особисты начали чесать репу, думать, как бы мне пришить «умысел на переход на сторону врага», мол, не просто так погоны с гимнастерки снял, «дыма без огня не бывает». Тот факт, что я – еврей, никто в полку не знал, после ранения при выписке из госпиталя мне писари выдали новую красноармейскую книжку, где в графе национальность записали – белорус, а мое настоящее отчество – Зейманович поменяли на русское – Захарович. Мое начальство за меня, конечно, заступилось, мол, что за чушь, сержант Курник больше года в полковой разведке, многократно ходил за линию фронта, участвовал в десятках разведпоисков, надежный и проверенный боец… Но все равно по настоянию особистов наградной лист с БКЗ был переписан на орден ОВ.