Работники полкового отдела СМЕРШ 909-го СП уделяли полковой разведке какое-то особое внимание?
Полковые особисты все время держали нас на примете, но относились к нам с почтением и опаской, держались от нас на расстоянии. Среди разведчиков нашего взвода было немало лихих ребят, настоящих головорезов, особенно из бывших уголовников, которым все было нипочем, и если бы кто-то их стал бы давить, то они зарезали или пристрелили бы по-тихому любого, не посмотрев, кто особист, а кто штабной майор. Но один раз дивизионные смершевцы половину разведгруппы отправили через трибунал в штрафную роту…
С конца сорок третьего фронт застыл в Белоруссии на месте до самого летнего наступления. Наша дивизия находилась на участке, где были сплошные леса и болотные топи, пройти к немцам в тыл было тяжело. Поступил приказ: «Взять контрольного «языка» любой ценой!»
Мы несколько раз проводили поиски, но все неудачно, нарывались на засады и только приносили назад трупы убитых товарищей. И тут линию фронта перешел бывший «окруженец 1941 года», который всю оккупацию просидел в «примаках» на глухом лесном хуторе и даже женился на одной из местных. Окруженец скорее всего понимал, что когда наши придут, то с него могут спросить за бездействие в годы оккупации, и решился на смелый поступок в надежде на «индульгенцию». Он рассказал в штабе полка, что знает тропу через непроходимое болото и что рядом с хутором, где он прижился, немцы поставили на бугре свой гарнизон, личный состав которого контролирует выходы из болот. Немцев там человек тридцать, и каждый день происходит смена «секретов» и засад на тропах. Нас пошло с этим проводником шестеро: два комсомольца и четверо разведчиков из бывших уголовников, вел группу взводный, лейтенант Лазарев. Мы прошли через болота, по грудь в ледяной воде, четырнадцать километров и незаметно пробрались к хутору, где тесть проводника сразу дал нам самогонки для сугреву.
Мы решили сутки понаблюдать за немцами: как производится смена постов, сколько человек идет сразу в караулы и в засады, а вечером брать «языка» из последней смены. Там был заброшенный хутор, трое наших расположились в разбитой хате, а остальные в риге напротив. Утром прошли в одну сторону 12 немцев, а вечером сначала назад идут 11 человек, а потом видим, появился последний – немец, фельдфебель, здоровый и высокий, ну просто человек-гора. Мы переглянулись, но ясно, что такого жирного борова мы просто не сможем дотащить через топи. Решили еще сутки понаблюдать. И следующим вечером в темноте без шума взяли последнего немца, возвращающегося в гарнизон на бугре. И кого взяли – немку, переводчицу в военной форме вермахта. Взяли эту «ведьму» на свою голову, будто нам и так бед не хватало… Ночью, по дороге к передовой, сделали привал на островке среди болот.