Кто хоронил погибших разведчиков, Вы сами или похоронная команда?
Всегда только мы. Даже старались раздобыть гроб, чтобы похоронить наших товарищей по-человечески.
Бывали конфликты между солдатами?
Ни разу ничего такого не было, ни одного случая не могу вспомнить. Что нам было делить? Коллектив у нас был достаточно обособленный, ведь мы почти ни с кем не общались, очень дружный и сплоченный, поэтому мы были как одна семья.
Как Вы относились к политработникам?
Я считаю, что они должны быть, это нужная и необходимая работа, ведь с людьми надо работать, многое им разъяснять. Хотя у нас в роте почти все были комсомольцы или коммунисты, но парторга, например, у нас не было. Поэтому политзанятия у нас проводил офицер из штаба дивизии или даже сам командир дивизии.
Я и тогда верил, и сейчас верю партии коммунистов безоговорочно. Не только я, но и все наше поколение было так воспитано. Поэтому каких-то разговоров против Сталина я никогда ни разу не слышал, а только наоборот, слова веры и поддержки.
С «особистами» приходилось сталкиваться?
Мы их вообще не видели. Даже тогда, когда арестовали нашего земляка, то мы с ними не общались. Единственное, что когда мы шли в «поиск», то с нами в передовую траншею шли еще два каких-то офицера из штаба дивизии, видно, они нас проверяли, действительно ли группа пошла на задание, но и с ними мы тоже не общались.
Вам доводилось воевать против румынов, венгров?
Румыны, по-моему, – это не вояки! Вот издеваться над мирным населением они были мастера, а как воевать, так нет…
Зато венгры сражались очень ожесточенно. Причем у нас даже были случаи, когда мы захватывали в плен венгров, командование их допрашивало, и через пару дней их, видно, отпускали, а уже через несколько дней они опять попадали к нам в плен…
Как вели себя пленные?
По-разному. Часть хаяла Гитлера, а часть по-прежнему стояла на своем. Нет и все. Но над пленными мы не издевались, у нас это было строжайше запрещено, и я такого ни разу не видел.
Как Вас встречало гражданское население в разных странах?
Везде нас хорошо встречали, тепло: и в Румынии, и в Австрии, а в Югославии так просто потрясающе. Наша группу там послали узнать расположение немецких частей, и из-за сильной распутицы мы застряли в одной югославской деревне на восемь дней, у нас в роте даже подумали, что мы пропали без вести. Так нас там принимали как самых дорогих гостей…
А вот в Венгрии встречали довольно прохладно. Но чтобы убивали наших солдат, такого я не слышал. Венгры просто делали вид, что они не понимают по-русски. У них на все был один ответ: «Я не понимаю». Не все, конечно, так себя вели, но преданных фашизму людей там было много. Но когда случилась та трагедия в Веребе, то местное население и руководство отнеслись с большим сочувствием. В память о тех зверски замученных наших солдатах они посадили у себя в селе тридцать девять каштанов…