Сидя в машине, я еще раз проверила, все ли с собой взяла.
В файле были аккуратно сложены мои документы — Макс сделал все, как я просила, у меня теперь имелся и поддельный диплом о высшем образовании, и сертификат, согласно которому я являюсь мастером спорта по плаванию и имею первый разряд. Остальные документы тоже были на месте, поэтому я завела машину и выехала на дорогу.
В половине восьмого утра я уже заходила в здание бассейна.
Как всегда, дверь мне открыла дежурный администратор — та же женщина, что и вчера, поинтересовалась, к кому я. Я пояснила, что продолжаю стажироваться, только сегодня — у Сержаковой.
— И еще мне нужно в отдел кадров, — сказала я.
— Отдел кадров работает с восьми утра, — пояснила администратор. — А Любовь Александровна пока не пришла. Если хотите, можете подождать ее внизу.
Я решила не нарушать традицию и подошла к автомату с напитками. Будем сочетать приятное с полезным — работу с дегустацией кислородных коктейлей.
В восемь в бассейн зашла немолодая женщина среднего роста, одетая в зимнюю дубленку и теплую шапку. По сравнению с шапкой, которая казалась явно женщине не по размеру, ее лицо, и без того маленькое, и вовсе терялось. Женщина выглядела усталой и какой-то замученной — создавалось ощущение, что каждое движение дается ей через силу. Она сняла верхнюю одежду, переобулась в сменную обувь, после чего повесила дубленку на специальную вешалку для инструкторов.
Я догадалась, что это и есть Любовь Александровна Сержакова, тренер, про которую мне рассказывала Надежда.
Я удивилась, почему тренеры не раздеваются в своих кабинетах, но потом вспомнила, что тренерские предназначены прежде всего для спортивного инвентаря и рабочих вещей, поэтому персонал и пользуется общим гардеробом. С тем лишь отличием, что одежду вешают не на крючки, а на вешалки.
Любовь Александровна была одета в черный спортивный костюм, по всей видимости, не из дешевых, и качественные кроссовки. У нее были короткие каштановые волосы, уложенные в прическу «боб», которые кое-где тронула седина. Телосложение у Сержаковой было среднее, когда-то — спортивное. Однако сейчас, с возрастом (на вид ей было около пятидесяти лет), мышцы утратили былую упругость, кое-где появилось лишнее.
Но женщину нельзя было назвать полной — она выглядела в соответствии со своим возрастом. Если бы Сержакова вздумала худеть, то наверняка бы превратилась в мумию, на ее месте я всего лишь подкачала бы мышцы, чтобы соответствовать спортивному тренеру.
Глаза Сержаковой скрывали очки с тонкой золотистой дужкой, стекла их были затемнены книзу, поэтому цвет глаз было не разобрать. Да и я стояла не так близко от женщины — возле автомата со стаканом недопитого коктейля — и делала вид, что поглощена своим занятием.