– Пойдешь.
– Даже не…
Умар схватил ее за руку и безжалостно потащил за собой.
– Что это? – растерялась Бет, застыв на пороге ванной комнаты, утопавшей в мягком мерцании свечей.
– Должно быть, это Райа постаралась. Не я, – мрачно бросил Умар. – Полезай в ванну.
– Я не буду раздеваться перед тобой!
– Бет, полезай в ванну.
По его взгляду она поняла, что ей лучше не возражать, и, развязав пояс, сбросила шелковый халатик.
Увидев, как заблестели глаза Умара, когда он медленно обвел взглядом ее тело, порозовевшее в наполненной паром ванной комнате, Бет залилась краской, но дерзко вскинула подбородок.
– Я дам тебе время приготовиться, – резко отвернулся Умар. – Через час жду тебя на банкете.
– Почему это так важно для тебя? – глотая слезы, спросила Бет. – Что мы выиграем от того, что я буду притворяться твоей невестой?
– Притворяться? – по-прежнему не глядя в ее сторону, возмутился он. – Мы уже женаты, даже если об этом никто не знает. Этот банкет устраивается в твою честь. Ты появишься на нем и проявишь уважение к моему народу и своему положению.
Его слова причиняли боль. Бет отвернулась и залезла в горячую ванну. После пережитых за сегодняшний день драм ее тело изнемогало от усталости, и она, опустившись в ароматную воду, помимо своей воли тихо застонала от удовольствия.
Услышав сдавленный возглас, Бет подняла глаза и встретила пожирающий взгляд Умара, смотревшего на ее соски, выступавшие над водой в окружении плавающих лепестков роз. Она постаралась не реагировать на него, но ее тело задрожало от возбуждения. Только не сейчас! Чувствуя себя униженной, Бет чуть глубже погрузилась в ванну, и ее грудь скрылась под водой.
– Я не хотела ранить тебя, – прошептала она, посмотрев в глаза Умару.
– Ранить? – Он стиснул челюсти и снова отвернулся. – Нет. Я всего лишь разочарован. Ты обманом покорила сердце моего народа. А теперь заставишь их разлюбить тебя.
– Как?
– Будь грубой. Неприветливой. Будь отвратительной обманщицей. – Его губы скривились в ухмылке. – Это не составит большого труда для тебя.
Скотина! Бет с трудом сдержалась, чтобы не произнести это слово вслух.
– А если окажется, что я беременна? Как я смогу оставаться твоей женой, если все будут ненавидеть меня?
– Если, к несчастью, такое все же случится, ты с легкостью завоюешь их симпатии обратно. Я последний в нашем роду. Если ты подаришь Самаркаре наследника, ты станешь самой обожаемой личностью в стране. Обожаемой всеми, кроме меня, – холодно улыбнувшись, добавил он.
К ее горлу подкатил ком. Он назвал ее возможную беременность несчастьем. И ясно дал понять, что любой ребенок, рожденный в их браке, будет нежеланной и досадной обузой, которая привяжет его к Бет, которую он презирал.