Умар мерил шагами залитый лунным светом сад. Времени организовать торжественную свадебную церемонию не было, поэтому единственными гостями на ней окажутся только визирь и отец невесты.
– Мы устроим более пышное торжество позже, – оживленно заявил визирь. – Но пока, после… скандала с твоей последней невестой, лучше провести закрытую церемонию.
Халид казался до невозможного счастливым. Хотя он с самого начала уговаривал Умара жениться на Лейле аль-Абайи. Эта свадьба была необходимой жертвой. Умар переговорил со своей невестой, и она подтвердила, что согласна стать его женой. В любом случае ему все равно пришлось бы жениться. Так почему не сейчас и не на ней?
Только отчего все казалось ему таким неправильным?
У него создавалось впечатление, словно визирь подталкивает его к женитьбе на женщине, которая оставляла его полностью равнодушным. Хотя нет. Он был несправедлив к Халиду. Он сам придумал эту затею с ярмаркой невест и сам потребовал безотлагательно устроить свадебную церемонию с Лейлой. Ему хотелось выстроить какой-то барьер между собой и прошлым.
Между собой и Бет.
До полуночи оставались считаные минуты. Он шагал между освещенных луной пальмовых деревьев и вспоминал другой сад – в Париже, где Бет ворвалась в его жизнь, словно комета.
Его сердце мучительно сжалось. Он отпустил ее, чтобы она могла найти свое счастье. По крайней мере, он мог гордиться этим.
Но ему следовало подумать о людях. Когда они узнали, что Бет уехала, среди них прокатилась волна возмущения и негодования. Многие говорили, что им все равно, кем была Бет, ученой или простой продавщицей, и требовали, чтобы она вернулась и стала их королевой.
– Люди склонны менять свое мнение, – пожал плечами визирь. – Кто знает, чего они захотят в следующий раз? Но я закрою дворец, на всякий случай. – Затем Халид скривил свои тонкие губы в усмешке. – Они скоро узнают, кто здесь главный.
А кто здесь главный?
Умар резко остановился и посмотрел прямо перед собой. Похоже, не он. Будь он за главного, Бет сейчас находилась бы в его объятиях. Он целовал бы ее и ощущал прикосновение ее мягкого тела.
Она была бы его женой, сейчас и навеки вечные.
Но он развелся с ней. Отпустил ее. Не захотел, чтобы она чувствовала себя здесь, как в клетке.
Он любил ее.
Умар вспомнил слова Бет о том, что для человека, который любит по-настоящему, счастье другого важнее, чем свое собственное.
Да. Он любил ее.
– Господин, – вышел из тени его визирь. – Сейчас придет твоя невеста. Пора.
– Я не могу, – сдавленно прошептал Умар.
– Что? – нахмурился Халид.