Так мы и проговорили до позднего вечера. Хотя нет, говорили она и Ёрик, изредка вставляющий фразы, а я только глаза округляла и пила вкуснющий чай с клубникой и мятой. Одним словом — балдела.
Когда часы пробили восемь вечера, Василиса вздохнула и грозно сказала:
— Поезжай домой, тебя все ищут. Скучать будешь, приходи, но только не смей сюда брата да ухажера вести! — Она погрозила пальцем. — Им здесь не место!
Я послушно внимала ее словам. И правильно сделала…
— Чем ты думала, когда ехала к этой аферистке? — И чего раскричался, ума не приложу. Не убила она меня? Не убила. Не отравила? Не отравила.
Злой был Николас, очень злой. Такой злой, что даже мне стр-р-рашно стало. Не сразу, конечно, но лет через двадцать — точно станет.
"Объясни мне, Лас, что такого я сделала?"
Брат покачал головой. Объяснять не хочешь? Ладно…
Я ведь говорила — в прошлое отправить его надо! Я говорила, говорила, говорила, говорила! А ты меня не слушала, не слушала, не слушала, не слушала!
Тише.
Ты мне мысли не затыкай! Ишь, выросла, мать! Мой мысленный словесный фонтан не заткнешь!
Помолчи.
Я тебе дам "помолчи"! Я тебе…
Заткнулась!
Ясно. Молчу.
Я вдохнула и выдохнула пару раз. Успокоилась и нацарапала вопрос:
"А где Асура? Что с ней?"
— Все с ней нормально. Твоя камеристка сидит с ней и рассказывает истории из своего детства.
Язвительно посмотрела на брата.
"Что, настолько Ари понравилась? Да я не против, не волнуйся. Я даже всеми руками и ногами "за".
Брат покраснел. И уши его покраснели. Он, уже более менее спокойно, спросил:
— И что ты узнала?
"Проклятие может снять только тот, кто наложил, — строчила я, изредка покусывая кончик карандаша. — Василиса говорила, что у мага резерв большой, значит у него либо третий, либо второй, либо первый уровень".
— Что еще?
"Ну, про семью нашу разговаривали. Представляешь, наша бабушка Ягой была".
Николас рассмеялся.
— Кто-о? Яга? Это она тебе так сказала?
"Вообще-то, Василиса была преемницей бабули. Она маму нашу нянчила с детства. Если не веришь — не верь, я не буду принуждать".
И надулась. Руки на груди скрестила, отвернулась и захрумкала яблоком, ранее украденным с дворцовой кухни.
— Верю я, верю, — примирительно оповестил меня Лас и быстрым движением откусил от моего яблока половину. Я даже возмутиться не успела. Ничего, я ему еще отомщу, все равно скоро тренироваться идти.
Уже лежа в постели, я грустно смотрела в потолок. Обдумывала все, что было ранее, и все, что будет позднее. Я не сомневалась в своем повторном походе к Василисе, и ее предостережение насчет принца меня насторожило. Она о чем-то догадалась? Тогда о чем? И, в таком случае, зачем она меня защищает? Да и Рик тоже хорош — узнал о моем проклятии и смылся. Ненавижу таких продажных.