Хрустнула ветка. Владимир Евгеньевич прислушался — откуда среди осколков металла на разбитой дороге ветка? Только что перестал бить вражеский миномет, и вдруг он услышал в темноте, как она хрустнула. Наклонился, различил: дубок с вывороченными корнями. Его занесло сюда откуда-то сверху, силой взрывной волны.
Взрывные волны бились об Инкерманский камень, вздыбленный воздух, спрессованный воздух глушил людей и деревья.
Вход в Инкерманские штольни, дорога из госпиталя в Инкерманский монастырь, где находился штаб Чапаевской дивизии, давно были пристреляны горными стрелками и артиллеристами. Охота за ранеными и врачами происходила на заре, и когда разгорался день, ввечеру и ночью. Но все-таки ночью можно было двигаться.
Из госпиталя доктора Шевалева вызвал полковник Гроссман. Он сообщил:
— Тяжелая контузия у Иванова, помните его, наш артиллерист. Боимся стронуть его с места, нужна ваша консультация, сегодня утром он совсем ослеп.
Трассирующие огни жалили ночь, лопались мины. Владимир Евгеньевич шел пригнувшись, припадал к выступам скалы, иногда падал на землю, проваливался в воронки. Он ушибся, и его шатало. Уже больше недели он ни разу не выходил из штолен, и поэтому так ослабли ноги. Вчера во время операции он потерял сознание — хорошо, что его вовремя подхватил доктор Пишел-Гаек.
Дорога была долгой. Она шла мимо Черной речки, здесь двигаться было особенно опасно. Но немцы угомонились, и доктор почти бегом, преодолевая слабость, продолжал свой путь в монастырь.
Как-то ранней весной Владимир Евгеньевич был в монастыре — его вызвал тогда командир дивизии генерал Коломиец. В тесном дворе верхнего монастыря громоздились строения — двухэтажный дом, собор, но поразительна была церковь, высеченная в скале. Поднявшись по крутой каменной лестнице наверх, Владимир Евгеньевич попал в церковь, сделанную искусно и надежно. У высеченного в стене алтаря стоял большой стол, койка, и показалось доктору, что пятнадцать веков назад люди хорошо позаботились о штабистах Чапаевской дивизии.
— Только вот могли не осенять своим крестом, а так все было вполне подходящим…
Это ему сообщила подоспевшая тогда же невесть откуда говорливая девушка.
Сейчас, направляясь в монастырь, он вспомнил, как она вывела его наверх и он увидел далекий маяк и сверху долину речки Черной. Кругом были развалины старинной монастырской крепости и на ветру стояла женщина небольшого роста, в сиреневой полинялой блузке, с копной густых черных волос. Она говорила быстро и очень волновалась: