Владимир Евгеньевич передернул плечами, вскинул голову — была у него такая привычка — и рассмеялся.
— Почему же храбрые?
— Да я, если б работал у такого конвейера смерти, перестал бы людей чувствовать. А вы каждого стараетесь выцарапать ногтями и зубами. Тут же не просто леченье, а битва под землей.
— Есть, мой друг, такая команда на подлодке, перед погружением: «Осмотритесь в отсеках!» Советую тебе ее выполнять, никто не дал права сбежать с той лодки, на которую теперь попал.
Владимир Евгеньевич вышел из палаты — торопился в операционную. Он сказал, натягивая перчатки и покрывая их зеленкой, своему другу — добродушному чеху Пишел-Гаеку, с руками волшебника и душою ребенка:
— Этот подводник — чудо терпения, но срывается от тоски, мы его все-таки вытащим, Пишел, правда?
А Слава оглядывался — второй глаз видел плохо, но Владимир Евгеньевич обнадежил…
Рядом лежали ребята с кораблей, пехотинцы, артиллеристы — было душно, хотелось пить…
«А может, и правда, я попал на гигантскую подлодку «Инкерман»? Так как я смею ныть?!»
Ночью Слава не спал. Он вдруг услышал совсем рядом тихий голос Владимира Евгеньевича:
— Я не торопился тебе сообщать новость. В полубредовом состоянии ты бы мог ее не охватить…
В палате было темно, только у столика сестры горела маленькая, похожая на шахтерскую лампочка.
Владимир Евгеньевич сидел на койке у Славы.
— И еще на подлодке есть команда — признаюсь, я проходил стажировку и в твоем хозяйстве, удивительная… Для меня она как стихи, что ли. Вот люблю поэзию Блока и эту команду: «Прослушайте горизонт!»
Идет лодка, ребята превратились в слух, они не могут видеть горизонт, но они могут его ощутить…
У тебя в этом году будет помощник — Люба ждет сына! Будет в Севастополе еще труднее, но все равно в этом году родятся дети… Сыновья, Слава, у тебя и, наверное, у меня родился сын или девочка…
Слава не успел опомниться, а Владимира Евгеньевича уже не было в палате, и только звучала его команда: «Прослушайте горизонт!»