В темноте я не мог разглядеть заголовка книги, но увидел большие белые поля, — значит, стихи. В горах это был щедрый подарок.
Много дней прошло с той встречи, партизанская война захлестнула Словакию, я уже ничего не боялся, меня только беспокоила судьба Дымки: не ранен ли, не убит? Я носил в себе «Море» Волькера, и моим девизом стало: «Будь вечно в бою, никогда после боя!»
Наверное, потому мне, немудрящему мальчишке, удалось найти доступ к ребятам из казарм Первой словацкой дивизии. Им осточертела подневольная жизнь, и, наведываясь к землякам, я приносил с собой листовки, будоражившие их головы.
«Махнем в горы, к партизанам?» — простодушно предлагал я.
Сперва солдаты отшучивались, потом призадумались, но, наслышанные о подвигах бригады Чапаева, в которую входил теперь и мой отряд, однажды решились.
В тот день я принес им за пазухой чапаевскую листовку. Она мне очень нравилась — казалось, слышу голос Дымки:
«В этот решающий момент и вы должны решиться на активное содружество против немецких поработителей, врагов нашей страны. Присоединяйтесь к нашему войску, которое воюет на стороне русских. За несколько минут вы можете прийти к нам и… доказать, что хотите защищать свободу»…
Ночью я вел солдат к лесной сторожке, все дальше и дальше от их покорной жизни, к словацким чапаевцам. Нас должен был встретить представитель штаба Кукорелли.
Вдруг из темноты выступило несколько фигур, и я услышал:
«Здравствуйте, товарищи!»
Это был голос Дымки. Я бросился вперед:
«Теперь я с вами не расстанусь, не правда ли?»
«Томаш, друг, кто же загадывает на войне?!»
Миновала неделя. В сырую августовскую ночь мы собрались в лесу. Пахло привявшей травой. Прошел дождь, и поэтому кто примостился на корточках, кто стоял, прислонясь к стволу. Свет не зажигали, говорили тихо. Дымка беседовал с солдатами и офицерами нового пополнения.
Вдруг один из солдат, резко повысив голос, спросил:
«А как же в Советской Армии водятся генералы? Значит, и вы делите людей на простых смертных солдат и больших панов, на черную и белую кость? Разве справедливо?»
Дымка ответил с готовностью, которая не оставляла сомнения в его искренности: «Хотите я расскажу про генерала, идущего к нам на выручку?
Кем он был — Иван Петров? Народный учитель, как вы, Костра. — И Дымка сделал движение в сторону офицера, сидевшего на пеньке поблизости от него. — В гражданскую войну — кавалерист, лоб о лоб сшибался с белой гвардией. Потом долгие годы он провел в Средней Азии. Мы обзавелись мирной жизнью — учились, строили, а он нес тяжелый солдатский труд: походы в шестидесятиградусную жару, безводные, голые пространства, хитрый изворотливый враг. Через азиатскую границу к нам вползала банда за бандой, вооруженная новыми винтовками…»