Кстати, как учитель Никаныч был абсолютно обыкновенным: двоечникам ставил двойки, отличникам — пятерки, любимчикам делал снисхождение, Максу и ему подобным спуску не давал — все, как обычно: на то он и учитель. Что касается Абрамчика, Муси и Вани, то и здесь было все, как со всеми: Абрамчик, как полный балбес, не вылезал из двоек; Ваня биологию любил и на оценки не жаловался, правда, катышком получал в затылок периодически, и даже скомканным листом бумаги, бывало, получал, особенно, когда уж слишком замечтается, уткнувшись в окно, но, в отличие от Макса, реагировал на это спокойно. Ему это даже импонировало: все-таки лучше, чем на уроке литературы, когда, порой, он так же замечтается, а ему в ухо: «Ты где летаешь, недоносок?» О Мусе говорить нечего, он был невыносимым отличником, случалось, что, если он получал четверку, на перемене он подрисовывал палочку, исправляя «4» на «Н». У всех учителей Юдин Роман был на хорошем счету, включая и учителя биологии.
Ваня жил совсем в другой стороне, чем остальные подростки, но, как ни странно, домой пошел, делая приличный круг, вместе со всеми — через интернат. Впереди всех грузно шагал Макс; Муся и Абрамчик на пол шага отставали; Ваня плелся позади.
С темнотой стало прохладнее. Легко одетые подростки, разгоряченные пивом и игрой, шагали бодро, все, кроме Вани; и плечи они широко расправили, выставляя грудь под легкий, холодный ветерок.
Компания шагала молча, все были заняты своими мыслями. Абрамчик и Ваня нисколько их не скрывали: на их лицах было написано, о чем каждый из них думает. Макс вновь принял усталое, ленивое выражение, и все время, пока шли до интерната, ни разу не обернулся, словно ему было абсолютно неважно, идут за ним эти дети или же растерялись, разбежались — ему было все равно.
Муся безразлично смотрел по сторонам и чуть заметно улыбался, от чего лицо его становилось похожим на кошачье.
Дорога, по которой шли подростки, была густо засажена огромными ветвистыми тополями, закрывавшими своими кронами не только дома, но и небо, и от этого Луна казалась тревожно-загадочной: густо исчерченная темными кривыми линиями веток, она, словно разбитое круглое зеркало, блестела десятками маленьких светящихся осколков.
Только войдя в освещенный фонарями двор интерната, подростки остановились.
— Глянь, кажись там драка, — Абрамчик вымолвил это совсем тихо.
Из-за угла интерната вылетел молодой парень, следом за ним прыгнуло еще двое и, не дав тому даже упасть, пинками загнали его обратно в темноту.
Подростки остановились в круге света перед главным входом в интернат. До угла, где резко наступал мрак, и мимо которого проходила дорога, было шагов двадцать; именно за этим углом была драка.