не вспоминать.
В этот момент я еще слабо понимал, что меня обокрали. Слишком на улице было хорошо. К тому же — коньяк. Я с удовольствием сделал еще глоток. Приятно было сознавать, что идешь по улице и пьешь из горлышка трехсотдолларовый коньяк; ощущение — не пересказать. А то, что обокрали… ну что ж, я взял деньги у Морозова, у меня деньги украл Макс. Все-таки вором считать себя я не хотел. Мне это было неприятно… и, в конце концов, я и не считал себя вором, и… достаточно, хватит об этом. Ничего, собственно, не случилось. Морозов остался при своих деньгах, я провел безумную ночь, — вот и все. Я и не знал точно, сколько у меня вообще тогда было денег. А раз так… Словом, я упорно убеждал себя, что ничего не случилось. Если только Морозов… Но и с ним ничего не случилось… И… и пошел он к черту! Я захмелел и вновь ощутил крайнее равнодушие ко всему. Слишком все случилось неожиданно — вдруг, — чтобы думать об этом как о чем-то реальном. Все-таки я выиграл деньги, гордо утешался я. А раз так, значит я счастливчик. Выиграю еще. В этом я уже не сомневался. Были бы деньги… Э-эх, в казино бы, игриво мечтал я. И там уже никаких проституток и случайных друзей. Настроение поднялось. С иронией вспоминал я о прошедшей ночи. Все только начинается: начинается моя новая жизнь, в которой не будет места никаким Оленькам и Морозовым. Я — беспечный игрок, счастливчик. В белом костюме, с тростью. «Натуральный пижон! — усмехнулся я, представив себя в этом одеянии. — Не жизнь, а сплошной рекламный ролик».
Коньяк кончился, а с ним мое игривое настроение. Я невольно ощупывал карманы, где еще вчера лежали деньги, много денег, очень много. И так их просрать! Идиот! Я уже ненавидел себя. Хоть топись, хоть вешайся… Просрать столько денег!..
Нужно было купить вина, обязательно вина, иначе… Иначе и вправду повешусь. Срочно вина; вернуть это забытье, спрятаться от всех… Быстрее.
В магазине я выгреб всю мелочь, что была в карманах. В заднем — еще какие-то монеты. У, чертовы узкие джинсы! Кое-как я достал из заднего кармана четыре фишки… по пятьдесят долларов каждая.
— О-ой! — У меня схватило сердце. «Ё… бля… на… быть не может!» — зашептал я, задыхаясь. Тут же засунул фишки в карман… Нет — вдруг выскочат! Крепко сжимая их в ладонях, развернулся к выходу.
— Молодой человек! — остановила меня продавщица. — Вы брать что-нибудь будете? Деньги забыли.
— А? Да-да, конечно, — засуетился я. — Там у меня сколько?
— Пятьдесят четыре рубля.
— Вина, дайте мне вина.
— Какого?
— Ну, чтобы хватило, любого.
Продавщица поставила на прилавок портвейн.