Осколки маски (Метельский) - страница 4

— Видишь? Тут никаких японских заморочек. Просто старая история, которая могла произойти где угодно.

— Ладно, — вздохнул Щукин. — Как скажешь. Но ты подумай, как решить этот вопрос. Мастер-лучник нам точно не помешает.

— Клаусу об этом скажи, — отмахнулся я. — Пусть наймет старика. Тот же наемником был, может, и решит вспомнить былые деньки.

— Ты и скажи, — усмехнулся Щукин. — А я скоро в Токио еду, мне не до этого.

— А, — махнул я рукой. — Где там мой чай, кстати? Эйка! Пусти ко мне мой чай! — крикнул я.

* * *

При моем приближении, а подходил я к нему сбоку и чуть сзади, Шима поднялся на ноги и, повернувшись ко мне, поклонился.

— И как ты узнал, что это я?

Этот вопрос меня действительно интересовал, так как при приближении других людей Правый Глаз не спешил вставать, следовательно, он не только умудрился заметить заранее, но и опознать.

— Семейное камонтоку, Аматэру-сама, — ответил он. — В бою не очень применимо, а вот вне боя и перед его началом не раз выручало.

Удивил. Признаю, этот тип меня удивил. У этой семейки, оказывается, и камонтоку есть. То есть оно, конечно, почему бы и нет — семье Сугихара вполне достаточно лет, но как-то я об этом даже не думал. Спрашивать, что именно делает камонтоку Сугихара, я не стал, все-таки это личное.

— Может, у вас еще и Виртуозы были? — поинтересовался я, постаравшись не выдать удивления.

— Были, Аматэру-сама, — ответил он.

Совершенно спокойно ответил. Ни гордости, ни смущения, ни какой-либо другой эмоции старик не выказал.

— И мой род не взял вас обратно? — поднял я брови.

— То были благостные времена, Аматэру-сама, — пожал он плечами. — Виртуозов всем хватало.

Виртуозов никогда не хватает. Но думаю, он имеет в виду общую силу тогдашних Аматэру, из-за которой они сумели пересилить жадность.

— И вы до сих пор простолюдины, — покачал я головой.

— Сам удивляюсь, Аматэру-сама, — чуть вздохнул он.

— Так, может, ну его на фиг? — спросил я. — Смените фамилию, переберетесь в другую страну, благо тех стран полно, и заживете себе в удовольствие.

— А как же честь? — чуть улыбнулся он.

— Честь — слишком эфемерная штука, чтобы столетиями отказывать себе в том, чего вы достойны, — ответил я. — В чем ваша честь — сидеть у нашего порога и выпрашивать прощение, которое вам не нужно?

— Это слишком сложный вопрос, Аматэру-сама, — прикрыл он глаза и чуть склонил голову. — Может, нам это просто нужно?

— Тогда это не честь, а необходимость, — хмыкнул я.

— Еда тоже необходимость, но лишение себя еды во имя какой-то цели — уже достоинство.

— Все-таки достоинство, — произнес я, глядя в глаза поднявшего голову старика. — Не честь. Так какое нам дело до вашего достоинства? — Подождав немного, пока он ответит хоть что-то, вздохнул, так ничего и не дождавшись. — Уходите, Сугихара-сан. Ищите свое достоинство в другом месте.