– Было дело.
– Я вам так завидую! – вмешался в разговор молчавший до сих пор Аркаша. – Вы сделали настоящее дело и даже побывали в тюрьме…
– Дурное дело – нехитрое, – хмыкнул в ответ гальванёр.
– Вы, как будто, совсем не гордитесь своим поступком? – изумился гимназист. – Разве выступить против преступного режима – дурное дело?
– Дурное дело – попасть в тюрьму!
– Как это верно сказано, – поддержал Будищева Крашенинников и попытался вернуть разговор в заготовленное русло. – Ну, что же, товарищи, раз уж все в сборе, прошу к столу, точнее, некоторым образом, к скатерти.
Немедля были откупорены бутылка водки для мужчин и марсалы* для дам и наполнены стаканы.
– Ну, что же, давайте за знакомство!
– Ага, за случайное, – вполголоса заметил Дмитрий, но отказываться не стал.
Все, кроме Аркаши, которому на сей раз не наливали, с удовольствием выпили и принялись за закуску. За первым тостом последовал второй, за ним – третий. Разговоры во время пикника велись самые крамольные. Искра и Ипполит рассказывали о различных беззакониях и несправедливостях, творившихся на необъятных просторах России. Максиму, хлебнувшему немало лиха за свою жизнь, также было что рассказать. Гимназист Аркадий им охотно поддакивал. И только обычно разговорчивая Гедвига отмалчивалась и прятала взгляд.
Дмитрий тоже старался меньше говорить и больше слушать, пытаясь понять, куда клонят его новые знакомые. Иногда он бросал удивленный взгляд на модистку, как будто желая что-то спросить. Но та упорно отворачивалась, делая вид, что они прежде не встречались.
– Вот взять хоть вас, – продолжал разглагольствовать Крашенинников. – Вы – герой войны – георгиевский кавалер, и вообще, человек заслуженный; вступились за беззащитного ученика и тут же угодили в кутузку! Каково! Где еще возможен подобный полицейский произвол, я вас спрашиваю?
– Беда, – с хитрой усмешкой вздохнул Будищев, сохранивший, несмотря на выпитое, полную ясность мыслей.
– Вот именно! Беда! Беззаконие…
– Я говорю, – перебил его гальванёр, – если каждый чуть что будет в рыло бить и самосуд устраивать, то мы правовое государство никогда не построим! Вы же хотите жить в правовом государстве?
Если бы небо разверзлось и на многострадальную землю просыпался каменный дождь, наверное, и тогда собравшиеся были меньше удивлены этими словами.
– Простите, как вы сказали? – даже переспросил немного опьяневший уже Ипполит.
– Я спросил, желаете ли вы жить в «правовом государстве»?
Похоже, на сей раз Дмитрию удалось сбить с толку Ипполита, и прожженный адвокат не нашелся, что сказать в ответ.