Вот и на сей раз, к ним пожаловали с визитом супруги Гриппенберг. Глава семейства – Оскар Карлович – был столоначальником в одном департаменте с Половцевым, а их жены были весьма дружны, насколько это вообще свойственно петербургским дамам. Поднявшись по лестнице, они скоро оказались перед дверью Половцевых, и тут возникла небольшая заминка. Вместо привычной крутилки механического звонка, на стене красовалась непонятная кнопка с надписью рядом – «Просьба нажимать здесь». Оскар Карлович, недоумевая, нажал на неё и тут же раздался громкий звонок, не похожий ни на что слышанное ими прежде. Это было так странно, что почтенный глава семейства не удержался и нажал ещё раз. В третий раз позвонить не получилось, поскольку появилась горничная и пригласила гостей войти.
– Ах, моя дорогая, – спросила крайне заинтригованная мадам Гриппенберг у своей подруги. – А что это был за странный звук?
– О чём вы, душечка? – томно вздохнула Надежда Михайловна.
– Ну, я про тот металлический звон, раздавшийся, как только мой Оскар нажал на эту странную кнопку.
– Ах вот оно что, – улыбнулась хозяйка дома. – Это новейшее изобретение. Называется – электрический звонок. Подарок papa.
– Какая прелесть! – простонала Амалия Витольдовна. – Вероятно, это чудо из Парижа?
– Вы же знаете, милая моя, – пожала плечами Половцева, – что я не вхожу в такие мелочи. Но, кажется, да. Впрочем, эту забавную вещицу можно купить и здесь, в Петербурге.
– Что вы говорите? – просто взвизгнула госпожа Гриппенберг и с надеждой уставилась на подругу.
– Надо спросить у мужа. Вроде бы у него осталась визитка с адресом мастера.
– Вы бы нас крайне обязали!
– Ах, какие пустяки. Это совершенно не стоит благодарностей.
Званый вечер прошел в теплой и, можно даже сказать, дружеской обстановке, но едва супруги Гриппенберг покинули гостеприимных хозяев, Амалия Витольдовна вкрадчивым, но, вместе с тем, не допускающим возражений, голосом заявила мужу:
– Дорогой, я хочу, чтобы у нас появился такой же звонок!
– Что, прямо сейчас? – имел неосторожность пошутить Оскар Карлович, пребывавший в довольно благодушном настроении после нескольких рюмок хереса.
Прозвучавшим в ответ голосом можно было морозить свиные туши на рынке.
– Вы совершенно точно меня поняли, мой друг, – прошипела в ответ дама и глаза её сверкнули так, что свет газового рожка в коридоре стал на мгновение излишним. – Я даже удивилась вашей догадливости!
Поправившегося, наконец, Сёмку забирали из больницы с почётом, как будто он был не заводским мальчиком на побегушках, а по меньшей мере – сыном приказчика. Батька, правда, его встречать не пришел, но, может, оно и к лучшему, а то у него рука тяжелая, а разговор короткий. Сначала выдерет, а уж потом дознаваться будет, что и как. Но пришла мамка – рано постаревшая худая женщина с измученным лицом, а с ней Стеша, воспользовавшаяся тем, что её собственный отец был на работе. Ради такого дела она принарядилась в новую кофточку и в свою лучшую синюю юбку, на шею повесила бусы, а в косы заплела ярко-алые ленты и была просто чудо как хороша. Так что у мальчишки, всерьез считавшего её своей невестой, на душе потеплело.