Единственное что огорчало Степаниду, так это потеря её девичьей гордости — длинной и толстой, толщиной в руку, косы. Обрабатывая рану на голове, доктор безжалостно обрезал ей волосы, и теперь приходилась кутаться в платок. Правда, пока из-за бинтов это было не слишком заметно, но девушка со страхом думала о том, что будет, когда повязки снимут. Стараясь её успокоить Дмитрий, говорил, что теперь эмансипированные девицы часто делают короткие стрижки, и вообще, им с Семёном так больше нравится, а остальные как хотят, но все же это было слабым утешением.
Вскоре случилось ещё одно знаменательное событие. Говоря по совести, Будищев уже совсем забыл о происшествии приключившимся с ним на полигоне. Однако, как говорится, за Богом молитва, а за государем служба не пропадают.
В один прекрасный день, сияющий как медный пятак, Владимир Степанович Барановский сообщил ему, что надобно одеться получше и ехать в Царское село. Дмитрий поначалу решил, что компаньон ведет речь о расширении клиентуры, тем более что вокруг императорской резиденции селилось немало людей знатных и состоятельных. Но, как выяснилось, речь шла совсем не об этом.
— Ну, наконец-то! — облегченно вздохнул Барановский, увидев, наконец-то появившегося Будищева, но тут же сменил выражение на озабоченное. — А почему ты в таком виде?
— А что не так? — вопросом на вопрос отвечал ему компаньон, принаряженный ради предстоящего вояжа в свой «лучший» костюм.
— Бог мой, да всё не так! Я полагал ты будешь в мундире и с крестами.
— С какого перепуга? Мы вроде в Царское село едем, а там офицерья больше чем босяков на Лиговке. Козырять устану.
— Да, действительно, — задумался инженер.
— Кстати, а ты сам чего вырядился?
— Нравится? — улыбнулся Барановский и убрал с лацкана новенького фрака невидимую пылинку.
— Шикарный лапсердак![50]
— Как ты сказал? — жизнерадостно рассмеялся Владимир Степанович. — Лапсердак, ну надо же!
— Здравствуйте Дмитрий, — поздоровалась вошедшая в гостиную Паулина Антоновна.
— Мое почтение, — кивнул тот в ответ.
— Как здоровье Стеши?
— Спасибо, уже лучше. Она просила передать вам поклон.
— Благодарю. Надеюсь, её скоро выпишут.
— И я надеюсь.
— О чем вы спорили?
— Ну что ты, дорогая, — охотно пустился в разъяснения Барановский, — мы вовсе не спорили. — Однако согласись, наряд нашего друга не слишком подходит для приема в Царском селе.
— Определенно.
— Погодите, — помотал головой Будищев. — Про какой прием вы толкуете? Мы разве не по делам едем?
— Вот именно, что по делам! И никакого более важного дела, чем твоё награждение у нас сейчас нет.