— Нет! — в один голос ответили они и поднялись по скрипучей лестнице.
Закрывшаяся с противным стуком дверь, отрезала их от остального мира, и в это мгновение всё окружающее стало нереальным. Остались только они вдвоем. Он и она. Мужчина и женщина. Губы нашли губы, руки сплелись с руками, а мешавшая им одежда разлетелась по разным углам.
Утром уставшие, но счастливые они лежали, прижавшись всем телом друг к другу.
— Что теперь будет? — неожиданно спросила Геся.
— О чём ты? — не понял её Дмитрий.
— О нас. Мои товарищи не поймут нашей связи и не одобрят её.
— А тебе нужно их одобрение?
— Нет. Я не то сказала. Просто я чувствую себя так, будто изменила нашему делу.
— Вашему делу или Ипполиту?
— Зачем ты так? — нахмурилась девушка. — Мы с ним свободные люди и ничем не связаны кроме общего дела. Он не раз мне сам об этом говорил.
— Хорошо пристроился, — хмыкнул в ответ Будищев.
— Ты ревнуешь?
— Сама-то как думаешь?
— Но это — мещанство!
— Послушай меня, Геся. Я про свободные отношения знаю больше, чем ты можешь себе представить, и если ты хочешь этого, то я только за. Но пока мы вместе, я ни с кем не хочу тебя делить. Это понятно?
— Да, но…
— Никаких, но! Только ты и я.
— Но как же мои товарищи? Я не могу их предать…
— Блин, что за фигню ты несешь? Эти твои «товарищи» рано или поздно встрянут в какой-нибудь блудняк и тебя за собой утащат. И когда к тебе придут жандармы, а они придут, то моментально раскроют твою маленькую тайну с липовым лютеранством и тогда, поверь мне, мало не покажется!
— Откуда ты знаешь?
— Что знаю? Что иудейка Геся Барнес внезапно стала лютеранкой Гедвигой Берг? Ну, милая моя, тут трудно не догадаться! Кстати, кто тебе помог?
— Гиршовский.
— Я так и думал. Так вот, его ты тоже подставишь, если попадешься!
— Но что мне делать?! Ты себе представить не можешь, как угнетаем наш народ!
— Ой, вот только не надо мне рассказывать за угнетение! Никого в России так не угнетают, как русских крестьян. Вот уж, действительно, бесправные люди.
— Да что ты такое говоришь! Ты хоть знаешь, что такое черта оседлости?
— Нашла чем удивить. Её обойти — раз плюнуть!
— И как же это?
— Сменить веру, получить образование…
— Да как ты смеешь так говорить?! Сменить веру! Да что ты себе позволяешь, ты думаешь это так просто?
— Фрау Берг, не делайте мне смешно!
Последняя фраза Дмитрия на какое-то время заставила замолчать расходившуюся Гесю, но, впрочем, не надолго.
— Будищев, вы — негодяй! — сообщила она ему, через некоторое время.
— Я знаю.
— И евреи, так не говорят!
— Ой вей…
— И так тоже!
— Ну, хорошо, не буду, — примирительным голосом начал Дмитрий, но обидевшаяся Геся решительно откинула одеяло и принялась одеваться.