Но А. Вампилов завершает пьесу иначе: узнав, наконец, что его испуг ни на чем не основан, Калошин внезапно воскресает. Он готов начать новую жизнь: все потрясения и экзистенциальные откровения прошли зря, Калошин будет продолжать свой номенклатурный театр на очередном месте работы. Нравственная невменяемость человека, вся жизнь которого прошла в масках и который без маски может только умирать, — вот трагически безнадежный итог первого анекдота.
Во втором анекдоте, «Двадцать минут с ангелом», продолжаются тема нравственной невменяемости: шутовская выходка двух похмельных экспедиторов приводит к чисто театральному явлению «ангела», предлагающего безвозмездно сто рублей, и к театральной же реакции всех обитателей гостиницы «Тайга». Каждый из персонажей ведет свою «арию», и все они звучат одновременно. Показательно, что жильцы гостиницы «Тайга» представляют самые разные социальные группы: интеллигенты (скрипач Базильский) и «пролетарии» (шофер Анчугин, экспедитор Угаров), старшее поколение (коридорная Васюта), младшее поколение (пара студентов-молодоженов). Однако все они сходятся в том, что человек не может просто так, без злого умысла подарить незнакомым людям сто рублей («Просто так ничего не бывает»), и все они соучаствуют в страшноватой сцене, в которой «ангела» Хомутова привязывают к стулу и подвергают натуральному допросу. Неверие в возможность бескорыстного добра — вот что создает эту объединяющую все классы и социальные группы «эпическую ситуацию»
навыворот; не ценности, а глубочайшее разочарование в идеалах — вот что объединяет людей.
В «Провинциальных анекдотах» А. Вампилов, быть может, острее, чем где-либо, зафиксировал распад нравственного сознания не как проблему отдельных индивидуумов, а как норму, определяющую существование всего общества в целом.