– Со мной все хорошо, Дин, – и государь так улыбнулся, словно собирался укусить Дина и сбежать в окно. Если бы Дин сейчас стоял, он безотчетно сделал бы полшага назад. Фай выбил его все-таки из рационального восприятия событий, заразил дрожанием рук. – Просто я очень зол. Мне лучше никого не видеть. И молчать. Иначе я кого-нибудь задушу… Не обязательно виноватого. Я… не знаю. Не знаю, что делать, Дин. Выручи меня пока. Побудь сам за государя – тебе ведь не привыкать.
– Да, государь. – Поколебавшись мгновение, Дин переступил через внутреннее ощущение опасности, давя его в себе как глушат кашель на дворцовой церемонии, и опять задал вопрос: – Могу я осмелиться... помочь… чем-то еще?..
– Нет, – резко ответил Аджаннар.
Тут следовало растечься кляксой и не перечить.
– Как прикажете, государь, – Дин ниже наклонил голову, покорно переводя взгляд с дверей спальни на узоры ковра. Порог дозволенного лежит здесь, в гостиной. Вопрос: «Вы что, убили кого-то ночью?» – тем более нужно оставить при себе. Даже если и убили. Лучше не знать. Потому что там, на светлом ковре, ближе к камину, кровь. Цепочка капель…
Государь меж тем перечислял повеления:
– Посольство Тай не выпускать из города. Кто в Большом Улье, пусть сидит в Большом Улье. Кто в Ман Мираре, пусть здесь и остается. Печати возьми в кабинете, и забери их с собой. На доклады пусть ходят вниз. Не таскайтесь сюда и не топочите. Дня через два станет ясно, что дальше… или не станет, но я на что-нибудь решусь. Отчетов и докладов мне делать не нужно. Я отсюда выходить не буду. Я полностью тебе доверяю и полностью на тебя полагаюсь. Ступай.
– Да, государь.
Дин встал, поклонился, и чуть не бухнулся государю в ноги. Повело.
– Стоять, – велел Аджаннар и ухватил Дина за локоть и посадил обратно. – А ну-ка, смотри на меня. Прямо смотри. – И взял за воротник. – Ты меня видишь?
Дин сосредоточился, одновременно пытаясь как-то продолжить дышать.
– Д-да, государь…
– Пьяный гриб нюхаешь?.. Я же запретил.
– Нет. Простите. С сердцем нехорошо.
– Тебе в последние дни все время с сердцем нехорошо.
Дин сделал попытку все-таки встать и уйти. Для этого снова нужно было поклониться, а у Дина именно поклоны сегодня вообще не получались.
– Сиди. В могилу лечь не опоздаешь, – император стал подворачивать на халате рукава. – Не хватало еще и тебе на тот свет засобираться.
Через сотую часть стражи из зеленой, зашторенной наглухо (только это Дин сквозь туман в глазах и рассмотрел) спальни государь вынес коробку с книжечкой и какими-то погремушками.
– Что тебе врач говорит? – был задан Дину вопрос.