Мир удивлял. Он был очень красивый, яркий и очень… огромный, что ли. Лал помнил собственный ужас, когда впервые после извечного заключения в коридоры и кластеры орбитальных баз и корабля «Золотой Дракон» он выбрался на дикие и голые равнины Бенеруфа. Тогда, в первый раз, от открывшегося перед ним вида и от внезапного понимания, что сам он является частью этого бескрайнего пространства, мельчайшей песчинкой на нем, Лал едва не потерял сознание. Привыкал к открытому пространству он долго. Все таю, и верхние, и даже нижние, поначалу испытывали перед планетой страх. У некоторых он так и не прошел. Лал себя заставил не бояться. Ему нужно было работать, не отвлекаясь на внешние детали. Но там, на Бенеруфе, пространство было не такое, как здесь. Оно везде было одинаковым. Желтым, серым, иногда красновато-коричневым, иногда всхолмленным, иногда гористым, но за холмами и горами опять лежала такая же равнина и такие же ущелья, как везде, а потом опять холмы и равнины, горы и ущелья, одинаковые до неразличимости. Впечатлениями Бенеруф не баловал. Здесь же, на Та Билане, за каждой кочкой или ручьем лежало открытие. Окультуренное или дикое, но все равно отличное от прочих. И здесь не было страшно. От взгляда вокруг захватывало дух совсем по иным причинам. Лал прекрасно себя чувствовал именно в этом мире. И его очень устраивало, что Хозяин мира не требует с него возврата каких-то долгов или исполнения обещаний. Обиделся ли Хозяин на Лала за то, что тот ушел? Скорее да, чем нет. Но вида старался не показывать.
Зато Лалу одному и в отдельной спальне стали сниться неприятности. Иногда нереальные, но все равно оставляющие тяжелый осадок после пробуждения. Какой-то неясный бунт на «Золотом Драконе», например, или вторжение полулюдей на Бенеруф. А иногда действительные, и от действительности неотличимые, не разобрать, где сон, где явь. Исчезновение орбитальных баз и истерика по этому поводу, закаченная верхними. Землетрясение, обрушившее скалу возле бенеруфской базы. В последнюю ночь был кошмар вообще до крика. Злополучная дезинфекционная камера на острове Бо, и все точно так, как случилось, только держали за руки и волосы взбесившиеся нижние таю не Сеймура Сана, чтоб тот смотрел и запоминал, а Доброго Хозяина. Лал резко сел среди скомканных простынь, даже толком еще не проснувшись. Минуты три дрожал, растирая руками виски и пытаясь прогнать нахлынувшие ощущения из кошмара. Эмоционально его зашкалило совершенно всерьез. Наяву. Даже дыхание не получалось выровнять. Потом не выдержал, скинул одеяло и почти бегом бросился в спальню напротив. Вдвоем он быть не мог. Один тоже. Хотя бы сейчас. Встретились они с Врагом на середине центральной комнаты. Тот ухватил Лала за плечи и спросил на языке таю: