К Речкаловым я вернулась в районе трех часов дня. Дверь мне открыл сам Дмитрий Васильевич. На его лице было неприкрытое разочарование. Неужели он рассчитывал, что я вернусь, держа за руку его дочь? Уж кому-кому, а родителю следовало знать, что Света слишком умна для того, чтобы попасться в руки так быстро!
— Как ваши успехи? — спросил клиент. — Есть какие-то новости о моей дочери?
— Пока мне неизвестно, где находится Света, но я над этим работаю, — ответила я, направляясь к лестнице.
Речкалов понуро уставился в пол. Когда я поднялась на второй этаж, дверь спальни неожиданно отворилась.
— Татьяна, когда в следующий раз вы решите так надолго уехать, предупреждайте, чтобы я не сидела дома и не ждала вас, — не скрывая своего недовольства, произнесла Тамара. — Между прочим, из-за вас мне пришлось поменять все планы на этот день.
Поднявшись на мансарду, я перегнулась через перила и ответила ей ровным спокойным тоном:
— Хорошо, в следующий раз я так и сделаю.
— Уж будьте добры! — фыркнула Речкалова, после чего скрылась за дверью спальни.
Стоило зайти в комнату для гостей, как мне сразу же бросилась в глаза плотно закрытая дверца шкафа. Уходя отсюда, я специально оставила ее приоткрытой. Распахнув дверцу, я заметила, что вешалки висят на одинаковом расстоянии друг от друга, а я их оставляла прижатыми вправо. В моей дорожной сумке тоже копались, но в ней не было ровном счетом ничего интересного. Все документы, гаджеты и шпионские прибамбасы я ношу с собой или вожу в машине. Деньги тоже не имею привычки оставлять в номерах отелей и на съемных квартирах. Всегда найдется кто-нибудь такой же любопытный, как Тамара. У меня не было сомнений, что это именно она устроила здесь обыск, а не ее супруг. Он выглядел еще более удрученным, чем вчера. Возможно, это было результатом неприятностей на работе. Но я не исключала, что Тамара все же подкинула мужу сырую версию о том, что его дочь могла попасть под влияние радикальных исламистов. Теперь, когда я пообщалась с соседкой, учительницей и подружками Светы, это предположение стало казаться мне гораздо менее вероятным, чем до того, как я вышла из этого дома.
Сейчас я отдавала приоритет версии о том, что дочка моего клиента искусно манипулирует нами, прежде всего мной, дабы претворить в жизнь свой план по выдворению Тамары из этого дома. И если я была права, то она должна оставить где-то подсказку, что, по ее мнению, следовало делать дальше. Как бы мне ни претило действовать по чужому плану, я собиралась искать весточку от нее. Переодевшись, я села в кресло с планшетом в руках. Проверив Светины аккаунты в социальных сетях, я поняла, что она ни в один из них так и не заходила. Каких-то необычных сообщений, адресованных лично мне, ни по электронной почте, ни через мессенджеры не поступало. То ли я не могла найти оставленную для меня наживку, то ли версия о том, что Света намерена незримо вести мое расследование в нужном ей русле, была в корне ошибочной.