Несколько раз он обвинял ее в служении дьяволу и пытался изгнать из нее зло. Мать Ванды ни разу даже пальцем не шевельнула, чтобы остановить насилие. Когда Ванда рыдала после наказаний, мать не только не пыталась ее успокоить, а еще и вела себя с ледяным равнодушием.
Может, Бог мог их простить, но не Ванда.
Она знала, что теперь отец не посмеет и пальцем ее тронуть. В последний раз, когда он взбесился из-за ее ухажера и выдернул ремень из штанов, Ванда наклонилась к нему и сказала: «Давай, только попробуй. Я сразу же позвоню в полицию. Я несовершеннолетняя. Тебя мигом отправят в тюрягу, а социальная служба заберет меня из этой адской дыры. И что тогда о тебе подумают люди из церкви?».
Когда раздался настойчивый стук в дверь ее спальни, Ванда села и протерла глаза.
— Что?!
Ее мать толкнула дверь, и Ванда увидела ее темный силуэт в тусклом свете из коридора.
— Ванда, тебе лучше спуститься. Какая-то женщина хочет с тобой поговорить.
Ванда плюхнулась обратно на подушку.
— Да хоть кто, пусть проваливает.
Мать подошла к кровати и потрясла дочь за руку.
— Ванда, вставай! Сейчас же!
По тону матери Ванда понимала, что та не отстанет, поэтому девушка села на край кровати, опустила ноги на пол, потянулась и зевнула.
Мать швырнула ей халат:
— Вот, надень. Быстрее!
Ванда не понимала, почему мать так нервничает, но и сама начала злиться. Она не любила, когда ее будили. Особенно, если это были родители. Она уже взрослая, и родителям нечего делать в ее комнате. Когда Ванда накинула халат, ее настроение окончательно испортилось.
Шагая к темному холлу, Ванда запахнула халат и завязала пояс. Все шторы в доме еще были задернуты — значит, еще раннее утро. Входная дверь была распахнута, и Ванда увидела довольно коренастую женщину в отвратных джинсах, которые подчеркивали ее отвисший живот и жирную задницу. Короткие кудрявые волосы старили ее минимум вдвое. Уперев кулаки в бедра, женщина наблюдала за приближавшейся Вандой.
— Эта леди хотела бы поговорить с тобой, — указал рукой отец.
Ванда нахмурилась:
— Кто ты и какого хера тебе надо в такую рань?
— Я жена Рики Спарлинга, вот кто я, черт возьми! — выкрикнула она в лицо Ванде.
— И че? — парировала Ванда.
— Говорят, ты та шлюха, с которой он трахается.
— Кто такое сказал?
— Неважно, кто. Я знаю, что это правда!
— Да с чего ты взяла? — усмехнулась Ванда.
— Когда я спросила Рики, правда ли он вдувает дешевой потаскушке Ванде из бара, в который он ходит, на его роже появилось такое выражение, будто он дерьма поел. Он не смог даже в глаза мне посмотреть. Да он даже не попытался мне соврать. Он знал, что его поймали. Я поняла, что эти слухи — правда. — Не дав Ванде и слова вставить, женщина погрозила пальцем прямо перед ее носом: — Если ты снова будешь подбивать к нему клинья, я придушу тебя! Уяснила, тварь?