– Пошли!
И Арина молча подхватила вещи и двинулась за ним.
* * *
Решительности Тихона хватило, чтобы выйти из школы, спуститься с крыльца и пройти еще десять шагов. После чего он остановился. Идти ему было некуда.
Арина тоже остановилась и положила руку ему на плечо.
– Как отец? – спросила она.
– Ад, – ответил Тихон.
Что-то случилось в их отношениях, в эту минуту они перешли на другой уровень. Тихон расправил плечи. Он чувствовал себя взрослым.
– Пойду погуляю, – сказал он.
Арина выразительно посмотрела на черную тучу на горизонте.
– Промокнешь, – предупредила она.
Они помолчали, глядя в небо.
– К чему эти глупые жертвы? – спросила Арина.
«Красиво сказала», – отметил Тихон. И тут же придумал картинку. Девочка, мальчик, моросит дождь, и черным карандашом внизу: «К чему эти глупые жертвы?»
– Пойдем ко мне, – предложила Арина, – у меня своя комната. Посидим в тепле. Я тебя обедом накормлю.
Тихон поморщился. Обед сбил пафос момента. А расставаться с пафосом Тихону не хотелось.
– Мне очень нужно тепло, – сказал он с надрывом.
– Каждому нужно тепло, – сказала Арина.
«Хорошо-то как!» – подумал Тихон.
* * *
– Мы вам перезвоним, – сказал эйчарщик, заканчивая собеседование.
Лазуркин скривился. За последнюю неделю он слышал эту фразу раз двадцать. Не перезвонили ни разу.
– Олег Семеныч, – сказал он с отчаянием, – я согласен на испытательный срок. На половинный оклад… первые пару месяцев. Хоть что-нибудь!
– Андрюша, – кадровик искренне вздохнул, – ты ж понимаешь, что сейчас тебя никто никуда брать не будет. После той истории.
Лазуркин закатил глаза:
– Из-за одной бабы-дуры…
– Дуры не дуры, – продолжил кадровик, – репутация у тебя теперь того… с душком. Ну возьму я тебя, а завтра опять… вонь поднимется.
– А может быть, – взмолился Лазуркин, – под псевдонимом? Я могу удаленно работать, из дома, никто и не узнает, что это я!
Эйчарщик выразительно скривился.
– Ладно, – Лазуркин неохотно поднялся, – но вы мне звякнете, если вдруг что-то подвернется?
Кадровик был человеком честным, поэтому промолчал.
«Дрянь ты, Жанка! – думал Андрюша, покидая кабинет. – Сволочь злопамятная!»
* * *
У Арины дома на самом деле было тепло и уютно. Тихон забился в угол и рисовал. Арина с потрясающим тактом не только не заглядывала через плечо, но даже не спрашивала, что он делает. Тихону казалось, что он в раю. И обед, кстати, оказался совсем не лишним.
Хлопнула дверь. Тихон потянулся. Он боялся смот-реть на часы. Потому что знал – давно пора домой. А домой страшно не хотелось.
Аринина мама замешкалась в коридоре, потом притормозила перед дверью в комнату. Аккуратно заглянула. Увидела Тихона.