Но видимо, он слишком давно не был в этом парке. Долго плутал и вместо каруселей вышел к какому-то помосту, назначение которого не смог вспомнить. Тихон остановился и достал телефон, чтобы сориентироваться по навигатору.
– Привет! – Тихон вздрогнул, почувствовав руку на своем плече. – Ты Тихон, да?
– Нет, – просипел Тихон, не оборачиваясь.
– Ты не волнуйся, – продолжал обладатель нахальной руки. – Тут все свои. Нам твоя подруга прислала твое фото.
Тихон медленно, как в болотной воде, повернулся.
Парень, который стоял за спиной, на гея не был похож. Вообще. Никакой косметики. Никаких розовых шмоток. Без серьги в ухе. Да и говорил нормально, без сюсюканья.
– Я Артур, – сказал парень, – мы обычно тут собираемся, но сегодня…
«Это летняя сцена, – сообразил Тихон. – Я тормоз».
– …Только что мне сообщили, что тут не очень безопасно. Так что пошли?
– Куда? – слабо произнес Тихон.
– К остальным. Тут недалеко.
– Может, не надо…
Артур улыбнулся:
– Да, крепко тебя запугали. Били, что ли?
Тихон покачал головой. Если бы его новый знакомый убрал руку с плеча Тихона, было бы куда легче, но Артур как будто не замечал неловкости.
– Пойдем, – повторил он.
– Слушай, – выдавил из себя Тихон, – я вообще-то нормальный…
– Это здорово, – еще шире улыбнулся Артур, – что ты это понимаешь. Ты нормальный. И я нормальный. Это они ненормальные. Те, кто нас травит.
– Я не в этом смысле… Я…
Тут Артур заметил кого-то за спиной Тихона, и его улыбка стала слегка напряженной.
– Поговорим не тут, ладно?
Наконец он убрал свою злосчастную ладонь с плеча Тихона. Но не успел Тихон обрадоваться, как Артур взял его за руку. И ласково потащил за собой. От ужаса Тихон даже сопротивляться не стал.
Они дошли почти до входа в аллею, когда за спиной послышался топот.
Артур прибавил ходу. Теперь он почти волок за собой Тихона. Они нырнули в просвет между кустами… и уперлись в группу очень живописных молодых людей. Все они были обриты под ноль, накачаны и одеты в униформу – простые широкие штаны и черные футболки.
– Попались, – сказал самый широкий из парней, – голубчики.
А потом кто-то прыгнул на Тихона сзади.
* * *
Истерику, которую папа устроил в участке, Тихон не забудет никогда.
Наверное, первый раз в жизни Тихон плакал от стыда – жгучего, обжигающего. От стыда за отца, который кидался на Артура с кулаками, который орал матом, который угрожал и, безусловно, побил бы Артура, если бы полицейские его не оттащили.
А Артур даже не обиделся, он равнодушно смотрел на отца, а когда того скрутили, сказал Тихону:
– Держись!
Вот это «держись» и стало последней каплей. Тихон заревел, хотя не плакал до этого весь кошмарный вечер.