А потом снова начались разговоры и поздравления от областного правительства. Арина обнаружила, что сидит на самом краешке кресла, подавшись всем телом вперед. Она смущенно сдвинулась к спинке, покосилась на бабушку. У той почему-то блестели глаза.
И наконец в самом финале вышел дедушка. То есть заслуженный артист всего на свете – Анатолий Ухтомцев. На огромный экран вывели фрагменты самых известных его балетов, и весь зал затаил дыхание.
* * *
Тихон шел и мысленно рисовал.
Вечерний город вокруг был серым и неприветливым. Тихону захотелось добавить в него красок.
Синие пятна – форма хоккеистов, которые идут играть свою ночную лигу. Желтые – светящиеся в ночи окна. За одним из них, например, сидит Артур. И ждет кого-нибудь в гости. Зеленый – его шапка, которую одноклассники закинули на крышу школы. Красный цвет – губы Арины.
Скоро он опять придет в школу как обычный человек. Никакого ореола загадочности, никакой избранности. В лучшем случае его перестанут замечать. В худшем начнут чморить, потому что неудачник. Даже гея из него не вышло…
Тихон зажмурился, потому что в глаза ему вдруг ударил яркий свет. Он огляделся.
Ноги сами принесли его к Центру.
И тут Тихон понял, что нужно делать. Он побежал. Со стороны он выглядел обычным подростком – бежал неуклюже, загребая длинными ногами, нелепо размахивая руками и роняя рюкзак.
У себя в голове он несся грациозной ланью, изящно касаясь носочками маленьких островков сухого асфальта.
– Крылья! Где мои крылья? – спросил он Светлану.
В воображении он легко проскользнул в дверь и произнес это высоким мелодичным голосом. На деле, взмыленный и всклокоченный, с трудом выдавил из себя эти слова.
– Они так и лежат за сценой, – сказала Светлана и покраснела.
Тихон ворвался внезапно и, если бы он мог обращать внимание на мелочи, заметил бы, что в кабинете был еще и директор Центра. И что не все директора Центров похлопывают своих подчиненных по спине с такой нарочитой небрежностью.
– Тихон! Возвращайтесь, у нас тут все изменилось!
Но Тихон не слышал, он бежал дальше. В воображении – легко преодолевая пролет за пролетом, в жизни – спотыкаясь о пороги и поскальзываясь на каменном полу.
В зале пели народники.
– Я на секундочку! – бросил Тихон.
А дальше он мгновенно нацепил свои крылья.
То есть дети минут десять во все глаза наблюдали, как нелепый подросток волочет странные декорации, потом, цепляясь всем и за все, с трудом водружает их на спину и, роняя все на своем пути, задевая стулья и еле протиснувшись в дверной проем, вываливается из зала.
Тихон вышел на крыльцо. Он махнул обоими крыльями по очереди. Бумажные перья загудели на ветру. Мышцы спины напряглись.