Короче, в столовую я заявилась очень задумчивая. Уселась между Нимом и Тимом, напротив Фредониса и Славки, оглядела всех молча, пододвинула к себе поднос с тарелками и принялась планомерно уничтожать содержимое, краем глаза следя за входящими. Только долей через десять вспомнила, что все наши во дворце же остались!
А остальные студенты на нас посматривали странно. И ведь не подойдешь даже, чтобы спросить, что они там себе помнят! Анаэль гад вообще-то… Мог бы сценарий параллельной реальности подсунуть, а то вот ляпну ж что-нибудь не то и буду выглядеть, как… Да плевать, как я буду выглядеть, но ведь подозрения же вызовем, если кто-то, с кем рядом сражались, с воспоминаниями придет, а мы ни сном, ни духом!.. У нас своя свадьба… в смысле битва, а у них — своя.
— Как жевать с умным лицом закончишь и руки жирные вытрешь, я тебе шар с корректированным сражением посмотреть дам, — словно прочитав мои мысли, выдал Тимка. — Нам такие всем раздали, чтобы не путались. Я ваши забрал, думал, раньше ректора увижу, но вы ж как всегда… Надо вас всех под опеку брать, а то, как только без моего пригляда остаетесь, так в какую-нибудь историю, как в навоз на дороге, с разбега…
Ним с Фредо на эту заяву лишь фыркнули, я тоже улыбнулась, как хорошей такой, забавной шутке.
— В какой навоз мы на этот раз вляпались, тебе уже рассказали? — решила уточнить на всякий случай. А то мало ли они тут без меня о чем-то другом разговаривали.
— Ага… в импортный, — заржал Тимка, но потом нахмурился. — В нашем мире девка как девка была, на дачу ж на три месяца каждое лето ездила, и никаких особых бед не случалось. А тут прям на час одну оставить страшно, а уж на сутки во дворец отпустить — все… Запрягайте сани, выносите вещи! Вот как отожгла с попаданием этим, так все жжешь и жжешь.
— За последние двое суток никого не сожгла, — буркнула я. — Хотя того гада, который в замке невольничий притон из девушек устроил, я бы с удовольствием спалила.
Высказалась и поняла, что да, сожгла бы, потому что в раскаяние того, кто торгует людьми, мне почему-то смутно верится.
Тут, в Хитхгладэ, уже рай для феминисток — есть где развернуться и за что побороться. Но в Ксоргладэ… Это же ненормально, мы же не совсем отсталый мир! Тут техника, мотоциклы!.. Какие рабы, когда на дворе два миллиона восемьсот двадцать восемь тысяч триста семидесятый год?!
— Думаю, во всем виноват Колобок…
И-ить, похоже, я это вслух сказала, потому что лица у всех четверых парней уж больно озадаченные.
— Ты, Ринк, знаешь, что… доедай и спать иди, — предложил Тимка, поглядывая на меня с некоторым волнением. — Ты еще после змея не оклемалась…