— Ублюдок! Я была так близко!
Он злобно смеется. Его голос сочится удовольствием от того, что он перехитрил меня.
— Это, Банни, — говорит Бракс с рычанием, обхватывая рукой мою шею, — было твое настоящее наказание. Каждый раз, когда будешь себя плохо вести, будешь лишена того, что хочешь.
Злые слезы наворачиваются на глаза, и наши взгляды встречаются в зеркале. Пальцы Брэкстона все еще мокрые от того, что он только что трахал ими меня.
— Ненавижу тебя, — говорю я сквозь зубы.
Он ухмыляется и отпускает меня.
— Это скоро изменится.
Его самодовольное поведение жутко бесит. Я никогда не почувствую что-то иное, чем ненависть к этому ублюдку. Он напоминает мне слишком многое из жизни, которую я с удовольствием оставила.
— К черту! Просто иди, чтобы я могла кончить сама.
— Если кончишь, я возьму свой ремень и отшлепаю тебя снова. Прошлый раз был ничем по сравнению с тем, что я сделаю на этот раз, — угрожает он.
Между нами происходит молчаливое противостояние, каждый впивается взглядом в другого. Наконец, он отстраняется.
— Приведи одежду в порядок и выходи. Я попрошу Джанет подготовить напитки.
Он открывает дверь и выходит, оставляя меня тяжело дышащей и содрогающейся от несостоявшегося оргазма. Я захлопываю дверь и бормочу — пошел на хер — себе под нос. Он может поцеловать меня в задницу. Все тело ломит от оргазма, который он должен был дать мне. Меня даже не волнует, что он накажет меня за то, что я закончу работу, которую ему не хватило мужества завершить.
Скользнув пальцами между бедер, я нахожу пульсирующий комок нервов, который жаждет прикосновений. Одно движение пальцем, и мое тело дрожит от необходимости кончить. Будучи проституткой, я никогда не баловалась мастурбацией — моя жизнь состояла из секса, но оргазмом был героин.
Но сейчас?
Сейчас я жажду этого больше, чем наркотика, ради которого жила последние шесть лет.
Ласкаю себя быстрыми круговыми движениями в погоне за удовольствием, которое почти в пределах досягаемости. Напряжение нарастает, но не до уровня, к которому он подвел меня. Вскоре мое тело впадает в оцепенение, и я понимаю, что уже не смогу кончить.
— Пошел ты, Брэкстон, — ворчу себе под нос и натягиваю трусики и джинсы.
Одевшись, быстро иду обратно к своему креслу. Когда прохожу мимо этого придурка, он хватает меня за запястье, подносит мои пальцы к своему носу и вдыхает. Зло хмурится, когда улавливает запах моей киски на пальцах и, чтобы удостовериться, облизывает мой средний палец.
— Глупая, глупая девчонка, — рычит он, сжимая мое запястье. — Совсем не слушаешь, что я говорю.