— А Халка нет дома, — не зная, что ещё можно ему сказать, выдавила я с той же залипшей улыбкой.
Хорошо, что он зверюга, и не понимает, что его дружка я зову совсем не по имени, а то прокол был бы. Мог бы и разозлиться, а так сидит, пялится на меня, а я на него. А глаза-то у него совсем не злыми кажутся…
Вдруг виски сдавило от жуткой боли, я пошатнулась и выпустила корзинку из рук, взвыв. Такое со мной тут уже второй раз случилось, и оба раза рядом с этой зверюгой. Неужели, это его воздействие, опасные для землянок радиоволны что ли излучает?
Хорошо, что боль в этот раз продлилась всего лишь секунду, так что я всё-таки не упала. А вот в корзинке я уже ожидала найти только омлет со скорлупой, но не угадала, осторожно придерживая зубами за ручку, её удерживал от падения форкош.
— Спасибо, — ошалело, выдохнула я, глядя на это чудо.
Но протянуть руки, чтобы забрать у него корзинку, не решилась. Как-то в опасной близости от зубов располагать свои милые драгоценные ручки очень не хотелось. Волчара, похоже, это понял и, ничуть не удивившись, медленно потрусил к нашему с Халком дому, так что, в конце концов, мне пришлось идти за ним следом. Ну, и что, что у меня колени при этом подгибались, а сердце едва не выпрыгивало из пяток, куда оно давно свалилось. Прошли мы мимо квохтушек, которые на форкоша вообще внимания не обратили, привыкли, что ли.
Перед дверью мы немного замешкались: я не особо спешила, потому что решиться открыть дверь в собственный дом хищнику, это испытание не для слабонервных. Но сделать это мне всё же пришлось, я слишком боялась разозлить его отказом. А ещё вдруг — мне опять поплохеет, и я свалюсь прямо тут, в снег, Халк потом при таких снегопадах будет меня искать лет десять, если вообще станет.
Войдя в дом, форкош осторожно опустил корзинку на лавку у двери и нагло уселся посреди комнаты с видом гостя. Здорово. И чего мне с ним теперь делать? Чаю предложить, а себя вместо печенья?
— М-может рагу-у? — с натянутой лыбой, поинтересовалась я, а для лучшего понимания указала рукой на чугунки.
Но волк отказался, вполне отчётливо покачав лобастой бошкой. Ничего себе, он меня, и правда, понимает. Только вскоре удивляться мне пришлось ещё больше, потому что следующее, что сделал этот лохматый, так это вполне уверенно, встав на задние лапы и использовав стол, как опору для передних, снял ящик с игрой с полки и уложил перед собой на столешницу.
— Хотите сыграть? — округлив глаза, уточнила я. — Да, конечно, пожалуйста.
Форкош чего-то ждал, глядя только на меня. Что теперь-то? Только не говори мне, что я должна тебе кольцо на коготь нацепить. Ни за что!