Подтянутый, как струна на скрипке перед концертом знаменитого маэстро, новый постоялец был явно не швейцарцем. Он не произнес еще ни одного слова, но стоявший за стойкой портье наметанным глазом безошибочно определил в стремительно появившемся в холле гостиницы госте западного немца. За ним — мальчик-швейцар тащил объемистый чемодан и на ремне, через плечо, специальную, сгибающуюся пополам вешалку-футляр для костюмов. Именно немца из ФРГ почувствовал в нем портье, а не одного из своих сограждан из другого кантона, для которых родным языком был немецкий, а не французский, не «австрияка» из веселой, всегда весенней Вены, не обычно немного сурового на вид «товарища» из ГДР. И уж тем более не «янки», перепутать с которым для опытного портье невозможно было никого, хотя такая путаница и была бы приятна гостю.
Повинны в такой точности, пожалуй, не только многолетняя наблюдательность и умение читать по лицам и глазам буквально все о постояльце — необходимое качество любого работника гостиницы в любой стране, в любом городе мира, но еще и любовь портье к путешествиям. Каждый год он проводил свой отпуск, путешествуя вместе с женой (а она происходила из немецкоговорящего кантона) по Европе. К сожалению, почти в каждой стране, где он решался заговорить с новыми знакомыми (а те, как и он сам, были зачастую людьми преклонного возраста, пережившими войну) или со своей супругой не только по-французски, ему долго и нудно приходилось объяснять, что он вовсе не немец, а швейцарец, что его родной язык — французский и что в войне он не участвовал. Конечно, раз на раз не приходится. Подобные объяснения ему здорово поднадоели, но, нарвавшись в одном из придорожных французских бистро на грубый ответ хозяина заведения, наш портье в сомнительных местах предпочитал заранее лишний раз прояснить вопрос о своей национальности, а не дожидаться повторения грубости. «Я бошей не обслуживаю! Выматывайтесь отсюда!» — рявкнул тогда им в лицо тот розовощекий, красноносый и пузатый от влитого за всю жизнь в себя вина и пива француз, более чем кто-либо походивший на «дурачка Михеля», как изображают немцев на карикатурах во второсортных журналах.
Немудрено, что таким образом он и сам научился до тонкостей разбираться в национальностях своих постояльцев. В том, кто есть кто, откуда и что из себя представляет.
— Моя фамилия Ланге, — с сильным северным акцентом, так не похожим на почти певучее швейцарское произношение, и забыв поздороваться, произнес немец.
— Добрый день! Рад приветствовать нового гостя в нашем отеле…