Бармина настаивала, что кровь нужно брать из раны, которую обязательно стоит делать медным ножом, но я смог настоять на своём: перетянул бицепс жгутом, с минуту работал кулаком, после чего аккуратно ввёл иглу шприца во вздувшуюся вену. Когда толстый шприц заполнился тёмной кровью почти полностью, я вынул иглу из ранки и приложил к ней кусочек проспиртованной ваты и залепил лейкопластырем.
Снял узкогубцами колечко, кинул его в медный стаканчик (обрезок дюймовой медной трубы, расплющенный с одного конца) и залил сверху кровью. Послышалось громкое шипение, и вместе с ним кровь стала исчезать, то ли, испаряясь, то ли, впитываясь в металл. Когда исчезла последняя капля красной жидкости, я надел кольцо на палец.
- Ну, наконец-то. Какой же ты долгий, - недовольно произнесла джинния, выходя из чёрного выгоревшего круга.
- И это вместо спасибо? – нахмурился я в ответ.
- Пфф! – фыркнула она
Вышла Бармина из ритуального круга с истинно королевским достоинством. То, что она при этом полностью обнажена, а её шикарные волосы лишь немного прикрывают попку, почти не скрывая, а, скорее, подчёркивая её, совершенно не волновало девушку. То ли, у джиннов совсем другие нормы приличий, то ли, мне досталась такая эксцентричная представительница этой расы в знакомые.
Всё, что осталось от ритуала – медь и частично пепел, я собрал в железную бочку, чтобы потом выбросить в речку. Так требовал ритуал, по словам Бармины. В текучую воду на глубину.
Обратил внимание, что следы девушки в прошлогодней траве хорошо видны – чёрные и дымящиеся, словно, она пышет натуральным жаром.
- Бармина?
- Что? – повернулась она ко мне.
Грудь колыхнулась при этом, острые вишенки сосков уставились, казалось, прямо в мои глаза.
- Эм… нэ… послушай, тебе не холодно в таком… вот так без одежды ходить?
- Сейчас я даже во льдах не замёрзну, - хмыкнула она.
- Понятно… ага… но тебе нужно снизить температуру, а то в машину не сможешь сесть – сгорит она. Вон, посмотри на следы.
Девушка скучающим взглядом мазнула по тлеющим пятнам в сухой траве и равнодушно пожала плечами:
- Скоро всё пройдёт само, не стану убирать. Я хочу продлить это чувство… ах, тебе всё равно не понять. Сейчас я ощущаю себя, как дома, даже лучше, чем до плена. А что насчёт жара – это ты не видел настоящих ифритов, вот где пламя так пламя!
На поляне мы просидели до позднего вечера, ждали, когда Бармина остынет до человеческой температуры. Точнее, ждал я, а вот джинния взлетела на пару метров над землёй, раскинула в стороны руки, закинула вверх голову и так замерла на несколько часов. В состоянии истинного зрения (в трансе, в котором я недавно просидел) было видно, как девушка собирает всю энергию, которая была рассеяна в округе.