– Совесть замучила? Нет, подожди, это же означало бы, что у тебя есть совесть.
Я увидел, как он дернулся. Самую малость. Рефлекторно. Хотел ударить меня в лицо, но сдержался. Едва.
– Случившееся здесь произошло уже очень давно. Не пора ли оставить прошлое в прошлом?
Оставить прошлое в прошлом. Словно это была какая-то школьная выходка или первая влюбленность. Я почувствовал, как во мне начинает закипать гнев.
– А что, если это произойдет опять?
Его лицо ничего не выражало. Возможно, он умел блефовать лучше, чем я.
– Не понимаю, о чем ты.
– О Бенджамине Мортоне.
– Его мать страдала от депрессии, и у нее случился нервный срыв. То, что подобное происходит с тем типом людей, которые становятся учителями, – это тревожный знак, не находишь?
Я проигнорировал его подколку и спросил:
– Слышал, Бен пропал незадолго до своего убийства?
– Дети иногда сбегают.
– На двадцать четыре часа? Как ты верно заметил, Арнхилл – деревушка небольшая. Где он был?
– Понятия не имею.
– Дети до сих пор играют на месте старой шахты?
Глаза Хёрста сверкнули, и он наклонился ко мне:
– Я знаю, на что ты намекаешь. И ты неправ. Ничего подобного…
Он оборвал себя на полуслове. Мимо нашего столика прошел пожилой мужчина в коричневых брюках-клеш, помахав Хёрсту рукой:
– Все в порядке, Стив?
– Не жалуюсь. Придешь завтра вечером на барную викторину?
– Ну кто-то ведь должен снова надрать тебе задницу.
Они расхохотались. Мужчина направился к другому столику, а Стивен повернулся ко мне. Улыбка исчезла с его лица столь молниеносно, словно кто-то щелкнул выключателем.
– Уверен, что человек с твоей квалификацией легко найдет себе работу учителя в месте получше этой дыры. Окажи себе услугу и уезжай, пока не случилось еще каких-нибудь неприятностей.
– Еще?
Значит, он знает о выходке с кирпичом.
– Скажи, – спросил я, – у твоего сына есть мопед?
– Не приплетай сюда моего сына.
– Что ж, я бы с удовольствием, но, похоже, у него есть неприятная манера бросать кирпичи мне в окно.
– Это отдает клеветой.
– А как по мне – умышленным повреждением имущества.
– Думаю, мы закончили.
Он начал отодвигать свой стул.
– Сочувствую насчет Мэри.
Выражение его лица изменилось. Губы задрожали, а один глаз дернулся. Внезапно Стивен показался древним стариком. На кратчайшее мгновение мне стало его почти жаль.
– Должно быть, тебе сейчас тяжело. Вы уже так давно вместе.
– Ревнуешь?
– На самом деле разочарован. Я всегда думал, что Мэри отсюда уедет. У нее были мечты.
– У нее был я.
Из его уст это прозвучало так, словно он был для нее не причиной остаться, а грузом, тянувшим ее вниз.