– Слушай, это была просто шутка, приятель. Я просто иду домой.
Долговязый шагнул ко мне:
– Это не твой дом. Тебе здесь не рады.
– Ладно, я понял намек.
– Нет, не понял. Именно поэтому он нас послал.
Некоторые вещи в жизни неизбежны. Как я уже говорил, дело не в судьбе, но в неотвратимой последовательности событий. За мгновение до того, как получить первый удар в лицо, я понял, как глупо поступил. «Он нас послал». Прихвостни Хёрста. Именно поэтому они и убрались, как послушные щенки, стоило ему только войти в паб. А когда я отказался уступить, он натравил их на меня. Все как обычно, подумал я, когда второй удар заставил меня согнуться пополам и упасть на колени.
Я свернулся клубком, а они стали пинать меня по ребрам. Мое тело пронзила обжигающая боль, и я закрыл голову руками. Увы, для меня такое было уже не впервой. Если бы мне не приходилось сжимать челюсти для того, чтобы не потерять зубы, то я сказал бы этим отморозкам, что меня избивали громилы и покруче. В том, что касалось избиений, они были просто жалкими любителями. Один из них пнул меня в спину. По позвоночнику разлилось пламя, и я вскрикнул. Что ж, иногда везет даже любителям. Я не думал, что Хёрст приказал им убить меня, однако удар был силен. Думаю, эти придурки даже не понимали насколько.
Ботинок врезался мне в голову выше уха. Череп словно взорвался, а зрение помутилось. И тогда издалека донесся какой-то звук. Звук, похожий на крик или вопль. Едва оставаясь в сознании, я разобрал сдавленные проклятия. Кто-то заорал от боли, однако это был не я. А затем, к своему изумлению, я услышал, как захлопнулись двери и машина помчалась прочь. Я бы почувствовал облегчение, если бы мне не было больно до такой степени, что я в любое мгновение мог провалиться в беспамятство.
Я лежал на холодной твердой земле, а мое тело корчилось в агонии. Больно было даже дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Голова гудела. Плохой знак. А еще у меня было ощущение, что я лежу здесь не один.
Я почуял движение, однако уже не мог определить, с правой или с левой стороны. Кто-то коснулся моей руки. Я попытался сконцентрироваться на склонившемся надо мной лице. Оно то исчезало из поля зрения, то вновь появлялось передо мной. Светлые волосы. Алые губы. Последней мыслью, пришедшей мне в голову до того, как темнота наконец поглотила меня, была мысль о том, что лучше бы я умер.
Потому что альтернатива была куда хуже.