– Ты? – я засмеялась. – Серьезно?! Думаешь, здесь тебе тоже папа обеспечит красную дорожку?
Данилов вышел из части гостиной, в которой размещалась кухня, посмотрел на меня пристально и переспросил:
– Что ты сказала?
– Что слышал. Я знаю, чей ты сынок, – усмехнувшись, сложила руки на груди. – Думал, это тайна на семи печатях?
Он молчал. Смотрел на меня без всякого выражения, думал о чем-то своем, а потом просто развернулся и ушел в свою комнату, крикнув оттуда:
– Дверь захлопни, Громова. И желательно насовсем!
– Какие мы обидчивые, – фыркнула, уходя.
Дверью хлопнула, как Данилов и просил. От души. Только внутри поселилось гадостное чувство понимания того, что я впервые по-настоящему задела соседа. А ведь он не проявлял ко мне агрессии, даже помогал во многом.
Черт, как же стало тяжело с приездом в Америку… Я думала, что здесь начнут сбываться мечты, а получилось ровным счетом наоборот. Но, главное, вины Данилова в моем скверном настроении точно не было, а я нахамила… Вот, еще и в мерзостную пакость превращаться стала, от которой самой противно.
В общем, сделав пару шагов, я остановилась. Посмотрела на мобильник, открыла Вовкино сообщение, перечитала и вдруг подумала, что неплохо было бы проучить его. Совсем немного. Он ведь даже не позвонил, а написал, хотя знал, что у меня не будет возможности ответить.
И вернулась.
Открыла дверь своим ключом, вошла и, опершись на стену, прикрыла глаза. Удивительно, но, по ощущениям, от принятого решения стало легче.
– Громова? Ник, ты чего? – Данилов показался из своего укрытия с самым озабоченным выражением лица. – Что случилось?
– Жизнь случилась, – буркнула я. – И Лариска в ней.
Никита остановился напротив, почесал затылок и попросил:
– Только без истерик. Ненавижу женские слезы. Меня от них просто корежит, Громова. Я серьезно.
– Да с чего ты взял, что я собралась плакать? – удивленно оттолкнувшись от стены, улыбнулась. – Наоборот. Мне вдруг стало очевидно, что ты прав. Самое важное сейчас – это проект мистера Брауна и учеба. Не знаю, как там дальше все обернется, но пока мы с тобой партнеры, так что… предлагаю составить пакт о ненападении.
– Мы воевали?
– Я воевала с тобой. И продолжу, если ты не отстанешь со своими глупыми шуточками.
Губы Никиты чуть дрогнули, словно он хотел улыбнуться.
– Что ж, готов попробовать этот новый формат наших отношений.
– Данилов! Никаких отношений у нас нет и быть не может, – повторила я, – но мы… союзники в борьбе за место под солнцем Манхэттена. Вот. Согласен?
Я протянула ему руку.
Он сразу, без раздумий, ее пожал.